мы узнаем?
– Не торопись, Колька, я все расскажу. Сначала тянем по костяшке, открываем и смотрим масть на поле, считай каждую точку. Видишь, у мамы самая тяжёлая масть, шесть-пять, значит, она набирает первой, но для начала все должны помешать масти.
Коля слушал внимательно, наконец, ему разрешили взять пять костяшек, и дедушка начал объяснять что такое базар, дубли и рыба, что такое вертушка и почему за дублем ходят на вертушках. Но вскоре Коле стало скучно играть, потому что в соседней комнате спал папа, и мама запретила сильно стучать костяшками.
– Деда, а давай лучше домино завтра в парк возьмём и Толика научим.
– А там есть какой-нибудь стол, ну или что-то похожее?
– Там недавно поставили новую беседку, в центре которой стоит стол.
– Отлично, значит, продолжим завтра в парке. – Дедушка начал укладывать костяшки в коробку.
– Коля, снимай рубашку и брюки, пора ложиться.
– Мам, а почему папа ушел спать и меня не поцеловал?
– Папа сильно устал, у него сейчас много работы.
Николай пришёл в себя с мыслями о том, что в этот день все и началось, но что именно? Бутерброд лежал на полу. «Наверное, выронил, – подумал Николай. – Что случилось в этот день?» Николай начал колотить шкаф руками. «Что ты от меня скрываешь? Расскажи, что ты видел, Какую тайну ты хранишь все эти годы? Давай, покажи то, что ещё никогда не показывал, – Николай закрыл глаза, затем ещё раз, но он видел лишь черную пустоту, – ну же, давай, я готов!»
Николай продолжал колотить шкаф ещё пару минут. Затем, сделав шаг назад, он немного успокоился.
– Так, нужно собраться. Скорее всего в этот день что-то произошло.
Николай пытался более детально вспомнить этот день. Он стоял молча около десяти минут. Его глаза наполнились ненавистью, он смотрел на шкаф как на предателя. Неожиданный всплеск эмоций снова разбудил злость внутри Николая.
– Это все ты, слышишь, это ты сделал меня таким, посмотри, нравится? Наверное, ты гордишься собой, великий хранитель тайн, открой одну, слышишь, всего лишь одну, почему он ушел? Молчишь? Ну и пожалуйста, оставь себе. А ведь ты мог бы все изменить, ах да, я, кажется, понял, тебе нравится наблюдать за тем, как я мучаюсь. Я прав? Давай, скажи, ведь я же прав? Ненавижу! Слышишь, ненавижу!
Николай упал на колени, по щекам потекли крупные слезы, это чувство тоски и одиночества насквозь пропитало комнаты старой квартиры. Боль, как паразит, разъедала изнутри. Николай чувствовал свою вину в уходе отца: «А вдруг он из-за меня ушёл? Хотя… По-моему, он меня любил – или только притворялся? Этот огонь в глазах. Его не подделать. Он точно меня любил. Тогда почему ушёл, может, из-за мамы? Тоже исключено. Должно быть какое-то объяснение. Верни меня в тот день ещё раз, прошу тебя, я должен прожить этот день ещё раз, – Николай встал закрыл глаза. – Я готов, пожалуйста, верни меня снова в мой девятый день рождения».
– Колька, просыпайся, мы собирались пойти с Толиком в парк, играть в домино.
В дверях стоял дедушка.
«Это не тот
