указ. Ты такой же подданный его величества, как и я, как и все мы.
Рональд хмыкнул, не комментируя это утверждение. И насчет приказа, и насчет такого же, как все… Последний раз он посвящал родителей в свои дела семнадцать лет назад и не собирался возвращаться к этому сейчас.
– А что со старым ректором?
– Удар хватил.
– Да неужели? – ехидства в голосе Рональда было хоть соли.
И то… Вся столица знала, что жена ректора душевно огрела мужа кочергой, застав в кабинете с адепткой. В весьма недвусмысленной позе.
Так что – да. Удар хватил. Кочергой, да тяжелой, да по пояснице…
На скорое возвращение ректора к своим обязанностям рассчитывать не стоило. Даже магия бессильна в некоторых случаях.
– Ты согласен?
Рональд закатил глаза:
– Не хочется. Честно, не хочется. Но мать жалко. Приказ где?
– Завтра же подпишу у императора. Погостишь у нас денек?
– Погощу? Денек?
– До нового учебного года – три дня. Тебе стоит хотя бы за день приехать, принять хозяйство.
Рональд скривился, но выбора, судя по всему, у него не было:
– Что ж. Денек погощу, а завтра – в столицу. Телепортом, конечно?
– Разумеется.
Рональд хмыкнул. Телепорты были стационарными. И конечно, за несколько дней до начала учебного года столичный телепорт был расписан едва не по секундам. Но ради Аргайлов можно и нарушить правила, подвинув очередь. Герцог же! Не хвост собачий!
Что поделаешь? Отказаться? Нельзя – мать…
На следующий день примерно в это же время Кларенс Аргайл вошел в спальню к супруге, опустился на кровать и взял тонкую руку в свои – горячие и сухие.
– Дотти, он уехал.
Умирающая приподнялась на кровати:
– Точно, Рен?
– Абсолютно. Я лично проводил его до телепорта и ушел только после его срабатывания.
– Сигнализация?
– Все чисто.
– Слухачи?
– Ничего нет, я лично проверил.
– Можно выходить? – обрадовалась женщина.
– Да.
– Фу-у-у! Я уж боялась, у меня вся кожа слезет под этой гадкой краской!
– Дотти, выбора не было. Магией тебя замаскировать нельзя, мальчик неглуп, он бы это проверил в первую очередь. А краску магией не определить.
– Но чешется ужасно!
Женщина принялась водить мокрой губкой по лицу.
Первой сдалась пудра, потом румяна, тени, и наконец – воск.
– Не смотри на меня, я страшная.
– Ты у меня всегда очаровательна.
Женщина хмыкнула:
– Он и правда заклинание кастовал. Проверял, паршивец…
– Хорошо, что диагностические заклинания ему удавались через раз, – хмыкнул любящий отец. – То ли дело боевые.
– Наследственность
