вести себя с женой, с мужем, с детьми, с друзьями, с родителями. Мы всему научились. Но состраданию невозможно научиться. Оно возникает, когда вы забываете формальности, этикет и манеры. Сострадание – это неуправляемое явление, ему не ведомы этикет и формальности; они мертвы по сравнению с ним. Сострадание – это жизнь, это пламя любви.
Во время оживленной игры в гольф двенадцатая лунка оказалась напротив шоссе. Подойдя к ней, Смит и Джонс увидели похоронную процессию, движущуюся по дороге. Смит остановился, снял шляпу, прижал ее к сердцу, склонил голову и стоял в таком положении до тех пор, пока процессия не исчезла за поворотом. Джонс был поражен увиденным и после того, как Смит надел шляпу на голову и вернулся к игре, сказал:
– Это очень вежливо и учтиво с твоей стороны, Смит.
– Пустяки, – ответил Смит. – Я не мог поступить иначе. В конце концов, я был женат на этой женщине двадцать лет.
Жизнь стала пластиковой, искусственной, формальной, поскольку вы обязаны делать то, что делаете. Разумеется, вы выполняете свои обязанности неохотно, но при этом вполне естественно, что вы живете только наполовину, поскольку полноценная жизнь возможна лишь тогда, когда вы переполняетесь энергией, когда внутри горит огонь. Если ваш огонь подавлен формальностями, обязанностями и правилами, которые вы должны против своей воли выполнять, вы не живете, вы лишь влачите существование. Существование можно влачить с комфортом, жизнь может быть удобной, но она никогда не будет по-настоящему полной.
Настоящая жизнь в некотором отношении хаотична. Я говорю «в некотором отношении», потому что в хаосе есть своя собственная дисциплина. У него нет правил, так как они ему не нужны. Самое главное правило хаоса является частью его внутренней природы, и поэтому ему не нужны внешние правила.
А теперь дзенская история.
Однажды зимой в храм Эйсайя пришел самурай и обратился с просьбой:
– Я бедный больной человек, – сказал он, – моя семья умирает от голода. Мастер, помогите нам, пожалуйста.
Живя на деньги вдов, Эйсай вел очень аскетичный образ жизни, и ему нечего было дать просящему. Он уже собирался выпроводить самурая, как вдруг вспомнил про статую Якуши-Будды. Подойдя к ней, он сорвал нимб и отдал его самураю.
– Продай его, – сказал Эйсай. – Вырученные деньги помогут тебе перебиться.
Смутившийся, но отчаянно нуждающийся хоть в какой-нибудь помощи, самурай взял нимб и ушел.
– Мастер! – вскричал один из учеников Эйсайя. – Это кощунство! Как вы могли так поступить?
– Кощунство? Я просто нашел хорошее применение сознанию Будды, полному любви и милосердия. Если бы он сам услышал этого бедного самурая, он отрезал бы для него свою руку.
Это очень простая история, но в ней сокрыт глубокий смысл. Во-первых, даже если вам на первый взгляд нечего дать, посмотрите по сторонам. Вы всегда найдете, что дать. Даже если вам нечего дать, вы всегда сможете найти,
