возле светящейся стены. – Опять ошибки! Вроде не мальчик уже, а осечки на каждом шагу. С отморозками в кабаке уши развесил, забыв про время; в подворотню свернул, хотя не стоило… Впрочем… ладно. А вот за своей тенью мог бы и проследить. Оставил костер за спиной – по тени главарь меня и заметил. И толку, что знаю, где накосячил? Как говорит дед: «надеюсь, ты повзрослеешь раньше, чем тебя убьют». Вот этого он не дождется. Мне в жизни еще слишком много надо сделать».
Улицы окраин Лардеграда ночью превращались в охотничьи угодья. Тут не горели фонари, не летали магические светляки, даже свечи в окнах домов зажигали, предварительно закрыв ставни. Городской патруль и днем-то не рисковал здесь появляться, а после заката – и подавно. Лишь отъявленные головорезы покидали жилища, притаившись в засаде и подстерегая какую-нибудь одинокую ночную тварь или заблудившегося прохожего. За голову зверюги в городской управе можно было получить пару серебряных монет, а труп обобрать.
Люди охотились за тварями, твари – за людьми. При этом ни тех, ни других не становилось меньше, хотя без жертв с обеих сторон не проходила ни одна ночь.
Особо неблагополучными считались кварталы, расположенные на севере Лардеграда возле школы магов. Сказывалась близость речного порта – скопища людского сброда – и заброшенной каменоломни, в пещерах которой от солнечного света прятались ночные твари.
В Ридуганде, чьей столицей являлся Лардеград, даже собственная жизнь ценилась весьма низко, а потому число желающих выйти на ночную охоту не уменьшалось. Особенно много их обитало в северных кварталах, где и пролегал незадолго до рассвета путь Нила, ученика третьего курса школы магов.
Пятнистые брюки свободного покроя, укороченный плащ мышиного цвета и темные ботинки на мягкой подошве делали позднего путника малозаметным на фоне ночного города.
«Очень надеюсь, что никто из моих собутыльников не выйдет из кабака живым. Да и остальным наверняка достанется. И поделом. Без них наш мир хоть на йоту станет лучше».
Нил прекрасно знал, какая публика там собиралась. В народе говорили: «Хочешь по дешевке прибить кого-то чужими руками, загляни в «Синий джин», только смотри, чтобы самого раньше не спровадили в могилу».
Мягкая обувь и кожаный набалдашник трости позволяли двигаться бесшумно – мало ли кто скрывается в полуразрушенном здании или прячется за огороженным частой решеткой окном?
Днем отвести взгляд позволило бы несложное заклинание, а отклонить пулю притаившегося в засаде стрелка – магический щит, но после захода солнца малейшие заклятия притягивали ночных тварей всех мастей, выползавших из своих нор и устремлявшихся за лакомством, лишь почуяв магию. С одной или двумя Нил бы справился, однако их могло собраться гораздо больше.
«Неужели до смуты здесь никаких тварей не водилось? – размышлял ученик. – Деда послушать, так полвека назад вообще жили, как у вознесшегося за пазухой. И додумался же кто-то обычных животных превратить в такое! Мало им оружия, еще и зверей в строй поставили, а потом сами же с ними справиться не смогли. А ведь у мутантов
