ов, и приготовился рассказывать.
Журналистка повернулась к оператору:
– Поехали, ребята.
Руль противно постанывал на каждом повороте. Приходилось сильно нажимать на него плечом, чтобы менять направления. От этого вся моя и без того нескладная фигура сгибалась вдвое. Да. В этот момент я был совсем не похож на матерого гонщика, героя двора, покорителя строек и прочих интересных непролазных местечек.
Я гнал вокруг дома на стареньком «Олимпийце». Это было наследство, доставшееся от папы. Когда-то он сам носился на нем по этим дворам. Для двенадцатилетнего мальчишки, мечтающего о новеньком Stels, владение таким раритетом считалось позорным. Но выбирать не приходилось – другой велик родители мне покупать не хотели. Масло в огонь подливало еще то, что мой двухколесный драндулет явно знавал лучшие времена. Черный треугольник сиденья навсегда замер в одном-единственном положении, очень высоко для меня, поэтому ехать приходилось стоя. В колесах не хватало чуть ли не половины спиц, а проржавевшая цепь постоянно слетала с шестерни. Разгоняться на таком велике было опасно. Но кто в этот момент думал об опасности? Я гнал что было силы. Лето, каникулы, свобода – все это должно было закончиться совсем скоро. У меня оставалась в запасе всего неделя. А планов гора! Сегодня днем, пока родители на работе, мы собирались с друзьями улизнуть на речку, на «запретку». Так у нас называли местное водохранилище. Купаться там, конечно, не разрешали. Но мы знали одно местечко – заводь, – в которое редко заглядывала охрана, и умудрялись безнаказанно наведываться туда раз по двадцать за лето. А еще за ту неделю надо было «сделать» Ваньку Маковкина, одноклассника, в Counter-Strike. Мы жили на одном этаже, так что интернет родаки решили нам подключать вместе. Для учебы. Вместо этого мы с ним рубились по сети в стрелялку. Я играл за полицейских, он за террористов и каждый раз успевал взорвать бомбу раньше, чем я до нее добирался. Следующий бой был намечен на послезавтра. Если выиграю, Ванька обещал подарить новенький диск «Звездных войн». При проигрыше мне пришлось бы отдать ему световой меч джедая, привезенный папой из командировки. И, судя по предыдущим боям, у меня были все шансы остаться без отцовского подарка.
Я представил меч в Ванькиных руках и на секунду потерял управление, выпустил руль. Велосипед тут же вильнул в сторону. Меня понесло к кустам. Оказаться кверху ногами в колючках – то еще удовольствие. Поэтому я вцепился в руль и рывком развернул велик. Мой драндулет заскрипел и стал заваливаться. Я даже толком не успел сгруппироваться перед падением. Так и пробороздил боком асфальт. Больно обожгло ладони и лицо, заныла левая нога. Я с трудом поднялся. Руки содраны в кровь, левый рукав ветровки – в лохмотья. Мама опять будет ворчать из-за ссадин и порванной одежды. Она всегда так… Но это мелочи. Был бы цел велик. В отличие от меня, его пластырем и зеленкой не вылечишь.
Я повернулся к велосипеду. Он вроде был в порядке. Но под задним колесом… Кошка! Под моим колесом лежала кошка! Как же я ее не заметил во время маневра?! Я подошел поближе, но не решился до нее дотронуться. Только аккуратно убрал велосипед в те самые злосчастные кусты, на которые едва не напоролся. Кошка жалобно замяукала, но встать животное не пыталось. Она была перемазана кровью, и, судя по увеличивающейся бурой лужице на асфальте, кровь все еще текла из открытой раны.
И что мне с ней теперь делать?! Я огляделся в поисках помощи, но, как назло, поблизости никого не было. А кошку срочно надо было показать врачу! И тут меня осенило. Ветеринарша! Живет же одна в нашем доме. Я пулей рванул к подъезду. Никогда прежде так не бегал. Никогда. Казалось, что даже на велике ездил с меньшей скоростью, чем сейчас. На своих двоих.
– Не знаешь, Собачелла дома? – крикнул я знакомому пареньку, выходившему из нашего подъезда.
Он удивленно пожал плечами:
– А на что она тебе?
Отвечать было некогда. Я юркнул в подъезд и непослушными пальцами надавил кнопку лифта. Кабина отозвалась где-то далеко наверху. Помявшись около дверей еще с полсекунды, я пулей влетел на лестницу. Второй, четвертый, седьмой… Чем ближе я подбирался к нужному девятому этажу, тем резче становился отвратительный запах собачьих испражнений и тем сильнее колотилось мое сердце.
Перед дверью Собачеллы замер. Сейчас я стану первым человеком из нашего двора, кто решился заговорить с этой теткой. Именно заговорить. А не бросить вслед несколько фраз, подкрепленных обидными прозвищами, как это делали все окрестные мальчишки. И даже не отчитать нецензурными словечками за тошнотворную вонь, идущую из ее квартиры, как это делали все взрослые.
Здесь, на девятом этаже, в квартире номер сто двадцать три жила некая Степанова Клавдия Дмитриевна. Какашкин СКлаД. Собачелла. Гавкалка Петровна. Было еще одно – Ветеринарша – самое безобидное из прозвищ. Эта странная тетка держала дома целую стаю собак и кошек. Соседи ее, мягко говоря, недолюбливали. Даже травили. Впрочем, и она их не особо жаловала. После очередного скандала с жильцами специально водила свою ватагу
