распирающих меня чувств.
– Ну, что у нас сегодня по расписанию? – бодро кричу я так, что Лидия Михайловна вздрагивает.
– Через час в бассейн. Может, не пойдем? Может, лучше телевизор посмотрим? – предлагает моя противница физических нагрузок.
– Телевизор, конечно, посмотрим. У нас же еще час есть, – беру пульт, нажимаю на кнопку, и экран плазмы оживает. – А потом пойдем в бассейн, – я кровожадно потираю руки.
Лидия Михайловна лишь тихонько вздыхает, и мы погружаемся в мир передачи о культуре и быте Древнего Рима.
***
Актовый зал пансионата очень просторный и вместительный. Современные удобные кресла с подголовниками больше походят на те, что установлены в залах кинотеатра. Широкая сцена на возвышении скрывается за шикарным бархатным занавесом цвета ультрамарина.
Да, таким подмосткам позавидовали бы актеры какого-нибудь провинциального театра.
Сегодня проходы украшены разноцветными надувными шарами. А над сценой блестят подвешенные цифры 8 и 9.
Наверное, дяде Стёпе 89 лет? Да он совсем старенький!
Зал постепенно наполняется пожилыми зрителями и их спутниками. Я сижу у прохода на третьем ряду, чтобы мне было удобнее прошмыгнуть за кулисы, когда подойдет моя очередь. В руках у меня трясутся два листка со стихами. Я судорожно вчитываюсь в слова, написанные от руки, повторяя и без того выученные наизусть строки. Весь вчерашний вечер я развлекала зеркало в ванной декламацией своей поэзии.
Рядом со мной сидит Лидия Михайловна, далее Егорыч и обе Петровны. Они все в предвкушении номеров и выглядят, как счастливые дети. Агния одета в закрытое оранжевое платье в пол. Она сегодня будет выступать вместе с хором. Кручу головой и замечаю еще несколько бабушек в таких же платьях. Света порхает по залу: то что-то обсуждает с интерном Костей, по совместительству нашим звукорежиссером, то рассаживает по местам вновь прибывших гостей. Впервые вижу её не в форменной одежде. Сегодня она надела фиолетовое платье – футляр, которое туго стискивает её плотную фигуру. И, когда она делает вдох, создается впечатление, что ее мощный бюст может разорвать эти тесные оковы. Свободных мест почти не осталось. Света подходит к микрофону, проверяет – работает ли, стуча по нему пальцем:
– Всем здравствуйте!
Шум, царивший в зале до этого момента, постепенно стихает.
– Я очень рада видеть всех, кто зашел на наш маленький концерт! Дядя Стёпа, а вас с Днём рождения! – обращается она к кому-то на первом ряду.
Я вытягиваю шею, но вижу лишь край лысины в старческих пигментных пятнах. Круглая голова благодарственно кивает.
– Будьте здоровы! Это главное! – воодушевленно продолжает Света. – Ну что же, начнём! Итак, на сцене человек, который каждый день балует нас вкусными изысками. А сегодня он удивит частушками, которые сочинил сам!
После её слов под дружественное улюлюканье из-за кулис выплывает Фёдор Константинович – повар пансионата. В руках у него небольшая красная гармошка,
