лежала на кушетке и командовала денщиком. Или, выпив с утра пиво, фальшивым голосом, начинала петь.
Немудрено, что поручика Сулицкого все больше и больше тянуло в роту, а потом в учебную команду, и что за ним так прочно устанавливалась репутация образцового служаки.
Война вспыхнула на шестом году Яны. Рита сразу же после мобилизации умчалась к дяде в Нижний-Новгород. Большого патриотизма на проводах полка и своего мужа, она не проявила.
Это огорчило Якова Александровича. Огорчило его еще и то, что она не сказала ему слов спартанской матери – «или со щитом, или на щите», ну или по-русски – «или с крестом, или под крестом». Но куда ей было, когда от всего курса истории у ней осталось одно воспоминание, что учитель её – душка, а про Пипина Короткого она думала, что это или костюм, или просто неприличное слово.
Но больше огорчало его, что у него не было сына. Маргарита Олеговна, родив и нежно полюбив дочь, тем не менее категорически заявила, что довольно, и что больше рожать она не будет.
Такова была семья Сулицкого, таков был сам Яков Александрович, командир лихой третьей роты, в которую в звании рядового волею судьбы попал Йовичич Моран Николаевич.
Глава четвертая
Тусклый весенний день склонялся к вечеру. По небу кружились тяжелые, серые, наполненные влагой тучи. Они спускались низко-низко, медленно захватывая высокие вершины сосен и елей темного сырого леса. Ветви деревьев, блестевшие от осевших на них водных капель, висели тяжелыми и неподвижными. На деревенской улице стояла непролазная, глубокая, липкая грязь. По колеям тянулась вода, сливаясь на середине деревни в одну большую, темную, отливающую перламутром, глубокую лужу. Но за деревней уже весело зеленели холмы, оживающие после зимы. Робко, бледными иголочками, пробивалась трава, а в окопах, вырытых в прошлом году, было совершенно сухо.
На одном из холмов училась третья рота. Она только что сложила винтовки, сняла шинели и с веселыми шутками и гоготом, строилась по группам на гимнастику. Группы были разными. Одни состояли из людей, умеющие делать самые сложные упражнения под музыку, с оружием и без него. Другие только начинали делать сложные упражнения. А третьи еще ничего не знали, и с ними занимался бравый унтер-офицер Андрей Орлов. Орлов еще до войны служил в полку и заработал унтер-офицерские нашивки. Потом в октябре 1914 года во время тяжелых боев на Висле был ранен, эвакуирован, поправился и добился в госпитале, чтобы его вернули в родной полк. Он во всем подражал своему командиру. Даже в манере одеваться. И носил папаху, заламывая ее по-кабардински, делая плоский верх.
В группе у Орлова находился и доброволец Йовичич.
– Ну а теперь, барин, я займусь с вами отдельно. Уж больно сильно способны вы в этом деле. Настоящий гимнаст из вас получится. Олимпийский!
Йовичича солдаты называли барином, а кто был из южных губерний, звал
