от телефона, непонятная шкатулка и прочее. Это только на поверхности стола – в его ящики я предпочитаю вообще не заглядывать. Словом, полный бардак, и когда я обращаю на него внимание, он меня немного раздражает, потому что внутри меня есть неявная «картина» рабочего места, в которой все вещи стоят на своих местах. Мне приходится соотносить то, что я вижу со своей внутренней «картиной». Понятно, что здесь возникает напряжение, которое и проявляется в раздражении. То есть оно может проявиться и по-другому – теоретически я могу навести порядок и иногда так и делаю. Но для этого всегда приходится преодолевать определенное сопротивление – у меня ведь много других гораздо более важных дел. И нет времени и желания отвлекаться на разные «пустяки». Поэтому беспорядок разрастается и становится почти постоянным – не только на работе, но и дома, в машине и в прочих местах, в которых я провожу какое-то время.
Возникает вопрос, почему все так происходит. Кроме меня к вещам на моем столе не прикасается никто, а в обычных случаях вещи не способны к «самодвижению». Если у меня внутри есть «правильная картина рабочего места», почему она не проявляется в моих же действиях – что мне мешает поддерживать порядок, который мне нравится? Вернее так – что заставляет меня его нарушать, делать окружающий меня мир хаотичным? А раз я делаю это день за днем, причина должна быть очень веской.
И она есть: в «беспорядке» находятся не все вещи – те, которые нужны мне сейчас, всегда оказываются под рукой. Не на тех местах, на которые я бы их определил при «уборке», но скорее даже на более удобных местах. Потому что, располагая их, я не считался с ненужными сейчас вещами, как бы стер их из окружающего меня пространства. А результат меня устроил – в этом «бардаке» мне действительно удобней работать, иначе я не поддерживал бы его изо дня в день. Но когда я на него смотрю, он мне не нравится и хочется все-таки привести все в порядок. Не потому, что мне это надо – здесь скорее ощущение «невыполненного долга», я как бы обязан «наводить порядок» в окружающем меня пространстве.
Это закладывается в нас с самого детства – с требованием «убрать за собой игрушки» мы сталкиваемся сразу же, как только начинаем играть. Понятно и то, что нам это не нравится, по крайней мере, мальчикам. Им гораздо интересней разбить стекло, чем его вставить, взорвать или сжечь что-нибудь и так далее. Но правила обычно берут вверх, и даже «мальчики» становятся «цивилизованными людьми», следящими за порядком. Хотя конечно, стремление к разрушению остается и иногда проявляется, поэтому мы бьем посуду и ломаем непослушные вещи. Или хотя бы испытываем такое желание, которое может быть очень большим – вплоть до желания разрушить мир. Но все равно в обычных случаях мы становимся «хранителями порядка», по крайней мере, чувствуем, что обязаны ими быть. Например, очень многим проще опоздать на работу или даже не прийти туда, чем прийти в порванной одежде, даже если она порвалась только что. Понятно, что подобные
