И самое главное как мне снова приобрести человеческий облик.
Кентавр смотрел то на меня, то на Свету. Было видно, что он сомневается.
– Ну что ты дёргаешься? – заметила и моя подруга. – Съест он нас что ли?
Кентавр наконец-то решился:
– Хорошо. Только не болтайте никому, куда мы идём.
– Если бы мы ещё и знали, – ворчливо заметила Света.
– … А то знаю я вас, гоблинов, языки как помело, – продолжал кентавр.
– Да не гоблин я! – опять запротестовала Света.
– Это ещё доказать надо! – парировал кентавр.
Обвислые ушки Светы от возмущения стали торчком, и она уже было открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но кентавр, не обращая на неё внимания, уже направился в сторону видневшихся домов. Мы поспешили за ним. Чтобы идти рядом с кентавром мне пришлось ускорить шаг, труднее всего было Светке с её короткими ножками, чтобы поспевать за нами ей пришлось идти вприпрыжку.
– Послушай кентавр…
– Меня Лекс зовут, – прервал меня кентавр.
– Лекс? Лекс… – попробовала я имя на вкус. – А меня зовут Наташа, а вот её Света.
– Ага, мы подруги, – добавила запыхавшаяся Света.
– Бывает, – непонятно к чему сказал кентавр Лекс.
Света подозрительно покосилась на него, но промолчала.
– А нам ещё далеко?
Лекс остановился:
– Мы вообще можем никуда не идти.
– Да нет, идём, идём, – быстро сказала я, боясь, что он может передумать.
Несколько минут мы шли молча. Но я снова не выдержала.
– Лекс, а как называется это место?
– Какое место?
– Ну вот это всё, – не зная как объяснить попонятнее, я неопределённо показала рукой вокруг себя.
– Это город Рассветный.
– Почему Рассветный? – спросила Света.
– Потому что здесь встаёт солнце, – снисходительно, как глупым людям пояснил кентавр.
– Логично, – согласилась я.
Кентавр вывел нас на широкую улицу. Мы со Светкой только и успевали вертеть головой по сторонам. А посмотреть было на что. Большие разукрашенные и маленькие аккуратные домики были такие разные, отображая, наверное, образ жизни, привычки и характер живущих в них людей. Кое-где на домах висели вывески обозначающие лавку мясника или булочника, мастерскую кузнеца или сапожника. Из лавки булочника разносился аромат свежевыпеченного хлеба, а из мастерских слышались удары молоточков. По улицам туда-сюда сновали люди, во дворах резвились дети. Увидев нас, вернее Светку, дети начинали гоготать и улюлюкать.
– Гоблин, гоблин! Смотрите, гоблин!
Света строила страшные рожи и показывала язык, но это лишь ещё больше веселило ребятню.
– Лекс, а этот твой знакомый, он кто? – мне было интересно, кто мог знать о том, что с нами произошло.
Кентавр опять как-то странно покосился на меня.
– Когда
