style="font-size:15px;"> Из мяты и халты на тонком тесте,
Мы слушали на площади пандур,
Прожить мечтали лет на пару двести.
И так вот жили-были – я и он –
На Мира и Калинина, в субботу
Гоняли на футбольный стадион –
Анжи громил противника с налету.
Не дался только Шинник… Был июль
Без бабушки. Ходила мама в черном,
Спасала безголовую семью,
Закрашивала жизненное сторно
То в ЗАГСе, то в салонах красоты.
Шел месяц незапамятного года,
И папа на балластере простыл,
Дурацкая приморская погода.
Лечили аспирином с чесноком,
Три тетки – коренные дагестанки,
Поили трехпроцентным молоком,
Горячие раскладывали банки.
Я бегала на пары в институт,
А вечером носила апельсины,
Но только не сдавалась термортуть,
И да не пребывала с папой сила.
Был август. Без отца и без конца,
Потом еще один, второй и третий.
Я выросла в нелучшего чтеца,
А в лучшего – другие чудо-дети.
Немного сочиняю под хандру,
Подслушиваю в транспорте секреты,
Любимица скамеечных старух –
Была уже и в браке, и в декрете.
Вот только там не то, чтобы ахти…
«Эй, папа, как за пазухой у Бога?
А хочешь, почитаю новый стих
Про будни молодого педагога?
Читающего чаще ерунду
И пишущего в общем ровно то же…
Эй, папа! Улыбнись – и я пойду
К своей, #неточтораньше молодежи…».
***
Весенний ливень… Рядом чая кружка,
Кот, покетбук, резные мармеладки,
Любимая трындящая подружка,
Немного потучневшая к тридцатке.
По Первому то песни, а то танцы –
Все лучше новостей про Украину,
Про наглую лезгинку дагестанцев
На площади, прививки и вакцины.
И в вазе маки, ландыши, ромашки,
Добытые, конечно, нелегально,
Какие-то на столике бумажки,
И то, что в них, – уже большая тайна.
Все рядом, все как будто на ладони,
Без долгого усилия и боя,
Вот только в этом майском унисоне
Я не с тобою…
***
В мае – маяться. В кознях – каяться.
В ожидании – засмирнеть.
Мне не нравится эта пятница,
Поскорее бы ей дотлеть.
Будет
