Сколь живут, а детей нет. Потому и пустоцвет.
Настя быстро перезнакомилась со всеми ближними соседками, кроме этой. Дамочка, всегда нарядная, молча проходила мимо. Ну и Настя не лезла к незнакомке, ей своих хлопот хватало. Она не догадывалась, как часто та с тоской наблюдает из-за кружевной занавески за играми ее детей, то смеется над их проказами, то вытирает непрошеную слезинку.
После того случая с Веночкой женщины познакомились, а вскоре и подружились. Дуся (так звали дамочку) оказалась милой, доброй. После несчастного случая, приключившегося с ней в молодости, детей у нее быть не могло. Однако жениха ее это не отпугнуло. Будучи много старше своей жены, он относился к ней, как к своему ребенку, баловал, наряжал, но на работу не отпускал. Да она и не рвалась. Денег в семье хватало. Дуся коротала время в заботах о доме, о себе, да в вязании многочисленных кружевных салфеток и воротничков. Приятельниц у нее было немного, все такие же, как она, жены местных начальников. Дуся скучала в их компании.
Соседка узнала, что Настя умеет шить, и упросила ее принять заказ на платье. Потом еще на одно. А пока Настя сидела за швейной машинкой, та играла с детьми или уводила их к себе в гости.
Дети к новой знакомой шли охотно. Все в ее доме было для них удивительным: и черный блестящий диван с выстроившимися на полочке поверх кружевной салфетки семью слониками; и высокий фикус с гладкими блестящими листьями; и большое зеркало в резной раме, висящее напротив входной двери; и абажур с бахромой над круглым столом, покрытым кружевной скатертью; и настоящий мягкий ковер под ногами, вместо половичков. Но больше всего удивляло их радио, не такое, как квадратный рупор на столбе около клуба, а свое, в деревянном ящичке. Дети с любопытством вслушивались в музыку и голоса, доносившиеся сквозь легкое потрескивание. Девочки заворожено листали книжки и журналы с яркими картинками или наблюдали за быстрыми пальчиками Дуси, ловко орудующими крючком. А Веночка играл со слониками.
В конце июля, в самую жару, родилась в семье Халевиных еще одна дочка. Девчушку назвали Галочкой. Спокойная черноглазая кроха быстро стала всеобщей любимицей. Теперь Дуся проводила в их доме все свободное время, помогая купать, пеленать, баюкать малышку. Она же стала крестной мамой девочки, отдав ей всю свою нерастраченную любовь. Степан Игнатьевич поначалу радовался, что жена больше не тоскует, потом слишком сильная привязанность ее к чужим детям стала его тревожить, но изменить он ничего уже не мог. Так, в заботах, трудах и радостях незаметно текли дни.
Теплым осенним вечером вышла Настя во двор, присела в ожидании стада на лавочку рядом с мужем под подросшей рябинкой.
– Смотрю я на тебя, птаха моя, и удивляюсь. Другие бабы одного родят и уж поперек себя шире, что поставить, что положить. А ты у меня четверых родила, а все словно тростинка. Вроде как не кормлю тебя. Иной раз страшно становится, кабы не переломилась. Ну, ничего, зато я у тебя вон какой здоровый, от всех невзгод укрою. Ты, главное, прислонись ко мне, –
