Что весь класс теперь обо мне подумает? Что Никита обо мне подумает? Что родители сейчас обо мне думают?
Я рассказала, что мы с Никой сочинение писали, а потом приходили его в стопку подложить. Идея о блогерстве возникла спонтанно и никакого отношения к ролику не имеет и все это сложилось случайно, хоть в это и сложно поверить. Где Ника сегодня я не знаю, она трубку не берет.
Директриса грозилась поставить на учет в детской комнате полиции за такие глупые шутки, я рыдала и клялась, что не имею отношения к этому розыгрышу, что он не логичный и я бы не стала писать сочинение про блогера и тут же снимать ролик.
Домой мы с родителями ушли в совершенно разрозненных чувствах. Я звонила Нике несколько раз, но она так и не взяла трубку. Я написала смску: “Позвони, как только сможешь”.
Родители шли притихшими. Я думала, что будет скандал, но мама обняла меня перед сном и сказала: “Не важно кем ты станешь, когда вырастешь: врачом, космонавтом, водителем троллейбуса или даже… дворником. Главное, чтобы ты стала хорошим человеком”.
Ник
Как быстро я предал все свои принципы, которые каждый день прописывал в блокноте:
“Никогда ни с кем не сближаться. Никогда ни с кем не дружить”.
Прошла пара дней, а я думаю, как там Ника? Ищу ее в толпе. Она так и не пошла на уроки. Мы решили разделиться, чтобы не вваливаться на литературу вместе, а потом как закрутилось все, завертелось. Я оторопело глядел как на моих глазах разворачивается самый нелепейший спектакль из всех когда-либо виденных в жизни. Русичка утирала слезы, директриса поджимала губы, обсуждали какой-то нелепый ролик и двадцать упаковок презервативов. У Никиной подружки, забыл, как ее зовут, от слез лицо распухло. Сама Ника как сквозь землю провалилась, а то бы тоже стояла тут зареванная и красная. И чего к ним прицепились? В тот день в кабинете кого только не было после уроков. Я же помню! И девчонки наши там крутились, и кто-то пиццу приносил, и физрук, рассеянно оглядывающийся по сторонам, заглядывал. Ну, ясно, что на физрука никто бы не подумал. После уроков за мной все-таки увязался Карпов. Мы шли от школы вроде как вместе и вроде как по отдельности. Он то отставал чуток, то догонял. Мы шли, оставляя следы на тонком снежном покрове. Мело, зима никак не хотела уходить, уступить время весне. Ветер свистел ушах, а я как назло не надел шапку. Карпов что-то говорил, но я не слышал, что именно. Вырвался из своих мыслей где-то на середине карповского потока сознания.
– Я всегда мечтал о собаке, но родители ни за что не соглашались. Тут маму осенило: давай-ка, говорит, свозим нашего парня на жизнь настоящую поглядеть.
– Ну? – без всякого энтузиазма поддержал разговор я.
– Что ну? Вот и свозили. А в приюте знаешь сколько собак?
Я не знал, но и спрашивать не хотел. Видел, что Серега выжидает и не хотел поддерживать его треп, может он поймет, что мне не интересно и заткнется, наконец?
– Ну, сколько? Как ты думаешь?
– Я вообще не думаю!
Серега не ожидал такой бурной реакции.
– Ладно,
