Почему Пелли поплатился жизнью за свою покупку? Обычно страстные коллекционеры, если и начинают войну за раритет, на убийство все же не идут – невыгодно. И уж точно не привлекают для этого марокканских террористов.
– Я знаком с Аркеттом и знаю, что должен представить вас ему.
– Верно. На новогоднем балу в Хофбурге, где обязательно будет Аркетт, вы познакомите меня с ним. Первого января он дает закрытый прием в своем особняке в Венском лесу; у меня нет никаких шансов проникнуть туда, если я буду в одиночестве, но вы наверняка сумеете раздобыть приглашение. Дальше – дело мое и моих людей.
– Будете подслушивать?
– И подглядывать, если удастся.
– Я так и думал. В общем и целом, мне ясна моя задача, а условия сделки мне изложил капитан Джобс. – Ригдейл дотянулся до чайника, с аристократической непринужденностью вновь наполнил свою чашку и чашку Тэсс, и заметил: – Я также изложил ему свои условия, и он согласился.
– Да, я знаю. Вы участвуете, пока вы нам нужны.
– Нет, Тэсс, я говорю о совершенно других вещах. – Доминик взял с блюдца печенье, поизучал его и аккуратно надкусил. – Например, о том, что вы будете со мной спать.
– Впервые об этом слышу, – холодно сказала Тэсс. Внутри все напряглось, как будто к позвоночнику прикоснулись лезвием ножа.
– Хорошо, что капитан Джобс не ввел вас в курс дела и оставил это удовольствие мне. – Миллионер явно наслаждался – печеньем и полученным превосходством. Сейчас он вовсе не казался Тэсс вежливым и воспитанным. Она вдруг осознала, что, скорее всего, Ригдейл – очень злой человек. Расчетливый. Хладнокровный. – Видите ли, Тэсс, я не слишком хороший актер. Чтобы талантливо сыграть вашего любовника, мне нужно им быть. Если мы с вами живем в разных номерах, это сразу же станет известно. Если мы с вами не спим в одной постели, это сразу же станет заметно. Вы, по легенде, моя новая девушка, и вас не было со мной еще вчера. Ни один из моих друзей не знает ни вас, ни ничего о вас. Что могло привести нас в объятия друг друга? Только сумасшедшая страсть. Я не настолько гениален, чтобы ее изображать. Проще испытать. – И, акульи улыбнувшись, добавил: – Обещаю, вы останетесь довольны.
Тэсс молчала. К сожалению, Ригдейл был абсолютно прав – и она это отлично понимала, еще до того, как его увидела. Понимала, что работа с гражданским лицом сопряжена с определенными трудностями. И что придется слегка переступить через себя – но лишь слегка, так как к подобному повороту событий Тэсс тоже готовили. Пока что, правда, на практике применять не приходилось. Все когда-то бывает в первый раз.
В досье Ригдейла было указано, что он мизантроп; его связи с женщинами были редки и непродолжительны, в гомосексуализме не замечен, просто людей не любит. И сейчас Тэсс это ощущала. Из доброго хозяина, слегка посмеивающегося над своими излишне серьезными гостями, Ригдейл превратился в королевскую кобру. Стоит дернуться – она сделает бросок и вопьется
