Мне не приходится принуждать девушек со мной спать.
Он отступил, прислонился к разделочному столику за спиной, скрестив руки на накачанной груди, склонил голову и стал меня рассматривать. Мускулы у него на руках напряглись.
– Спасибо, – тихонько проговорила я, но не избавилась окончательно от своих подозрений. Я росла в опасном районе, осторожность – моя вторая натура. – Я мало что помню о вчерашнем вечере.
– Ты была пьяная, – отметил он.
– Это я, кажется, помню.
– У тебя что, даже похмелья нет?
Я покачала головой.
– Удивительно, – сказал он пораженно.
– Если не возражаешь, верни мне обувь, я сразу уйду. – Я предположила, что он знает, где она лежит. В спальне я ее не нашла.
– Не так быстро.
– Что? – Мой взгляд метнулся к эспрессо-машине на стойке в пяти футах от меня. Можно до нее добежать, если он решит меня схватить. А смогу ли я ее поднять?
– Ты мне заблевала всю машину, а я, между прочим, ее всего несколько недель назад купил.
Ой. Я прикусила губу.
– Разве у тебя папа не богач? – Я обвела рукой роскошь, окружавшую нас. – Разве ты не можешь поручить кому-нибудь почистить ее за тебя?
Его брови взлетели вверх.
– Так ты хочешь, чтобы за тобой убирал кто-то другой?
Я стиснула зубы.
– Чего тебе от меня-то надо?
Отклонившись, он подтянулся, чтобы сесть на столик, выставив на обозрение великолепное тело. Я сглотнула.
– Тебе есть куда идти? – За ним стояла корзинка с яблоками. Он взял одно в руки. Какой же он счастливчик, может достать еду, когда захочет. И ему не надо бояться, что он будет голодать… или останется без крыши над головой.
– Это еще что за расспросы? Я пойду домой.
Я не знала, куда это – домой, но и ему было невдомек.
Не отводя от меня взгляда, он подбросил яблоко в воздух, поймал, подбросил снова.
– И где же ты живешь?
В животе тихонько заурчало.
– Не твое дело.
– Значит, я, по-видимому, спас тебе жизнь. Я верю в закон сохранения энергии, а потому хочу проверить, не трачу ли я на тебя ее попусту. Вчера я спросил, где ты живешь, и ты сказала, что дома у тебя нет. Если честно, сейчас у тебя вид такой, будто у тебя украли последний доллар.
От потрясения у меня распахнулся рот.
Он положил яблоко обратно в корзинку и снова скрестил руки. Он что, хвастается мускулами?
– А тебе-то что? – требовательно спросила я.
Повисла пауза, прежде чем он ответил.
– Серьезно, тебе есть куда пойти?
Мягкий, сочувствующий тон возымел действие. В горле появился ком, а на глаза навернулись слезы. Я заметила, что ему стало неудобно от моего внезапного проявления чувств.
Он спрыгнул с разделочного столика и подошел к холодильнику.
– Вот, – тихо сказал он и передал мне воду в бутылке.
Я
