от деревенских жителей небольшим расстоянием, составляли десятка два фигур, укутанных в длинные тёмные плащи с капюшонами – драконьеры. А впереди, опасно близко к краю обрыва…
Трофей оттащил меня назад и повалил на землю, когда я рванулся вниз – к Стихве, гордо выпрямившейся во весь свой небольшой рост и спокойно скрестившей руки на груди.
Это походило на странное судилище – и преступника уже приговорили к смерти. Или на попытку захватить важного пленника. Вот только дичь сумела обхитрить ловчих…
Беда и смерть всегда приходят неожиданно – ещё час назад был обычный, будничный день, жизнь неторопливо текла своим чередом, но Стихва шагнула за край, и стало невозможным что-либо изменить. Я видел, как хрупкая пожилая женщина раскинула руки – словно собираясь взмыть в тусклое небо, насмехаясь над обидчиками, и скрылась за обрывом. Один из драконьеров подбежал к самому краю и, опустившись на колени, заглянул в бездну, после чего медленно покачал головой. Стихва выбрала смерть – мучительную, но быструю. Мысль «почему?» возникла в сознании нескоро: поселяне и драконьеры уже успели уйти с мыса, и те и другие, казалось, были ошеломлены поступком ведуньи, кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени.
Через некоторое время за спиной хрустнуло, потом ещё раз, но Трофей не реагировал, значит, шёл кто-то свой. А своим мог быть только Кемаль.
– Всё видел? – в его голосе не было ни злости, ни ненависти. Ничего, кроме горечи.
Я не ответил. Не знал, как смотреть ему в глаза, как теперь с ним говорить. Только что, из-за моей дурости, из-за пустого любопытства, погибла моя названная… моя мама. И некого было больше винить в её гибели, кроме самого себя. Наверно, Кемаль понял меня, присел рядом:
– Не казни себя, этого никто не мог предусмотреть, – он пытался говорить мягко, как когда-то, утешая ревущего от обиды пацана. И был неправ. Я обязан был это предусмотреть, ещё тогда, когда рука впервые коснулась тёплого борта драгала. За все надо платить: где деньгами, где собственной кровью и слезами, а где и дорогими людьми… Я заплатил наивысшую цену.
Неожиданная мысль заставила меня отвлечься от самоуничижительных размышлений:
– Кемаль, кто указал на Стихву? Как драконьеры узнали, что она моя мать?
– Не знаю. Вероятнее всего, кто-то местный сболтнул, как иначе? – казалось, охотник ничуть не удивился вопросу.
– Но тогда… твоя семья в опасности, и ты тоже…
– Успокойся. Мы предполагали такое развитие событий, не знали только, что все так быстро начнётся. Мои девочки ещё вчера вечером тихо ушли из деревни, теперь они, наверно, на полпути к лесному домику.
– Это же опасно. Почему ты не пошёл с ними?
– Покажи ту тварь, с которой не справиться моя Тея. И, к тому же я должен был… неважно. У меня оставались ещё
