знакомым трепетом от скрытых возможностей совместной ночи. Тиш рассмеялась. Ее взгляд был полон восхищения:
– Ты веришь, что душа переживает смерть?
Кэсси покачала головой:
– Нет, хотя я слышала, как разговаривают мертвецы.
Эти слова вырвались будто сами собой. Девушка сама вздрогнула.
– Ого! Ты типа экстрасенс?
– Да нет. Смерть и есть конец, – Кэсси погладила бутылочную этикетку и уже жалела об оплошности. Она никогда и ни с кем не говорила о своих беседах с мертвыми – о том сильнейшем чувстве общности, которое испытывала с мертвыми, по идее, людьми. – Я полагаю, если каждая наша мысль – пучок электрических импульсов, значит, мысли умирающих какое-то время бродят вокруг.
Псевдонаучное дерьмовое высказывание, но лучшего не придумать.
– Да, понимаю, – произнесла Тиш и потянула соломинку, отчего скулы студентки поползли вверх.
– Возможно… я просто пытаюсь вернуть телам их человечность, – Кэсси взмахнула бутылкой. – Либо у меня их было очень много.
– Мне нравится тебя слушать, – заметила Тиш. Ее лицо было так близко, что Кэсси прямо-таки ощутила запах мяты в мохито, которое пила ее новая знакомая. Вдруг Тиш невнятно забормотала:
– А что самое ужасное ты видела в морге?
Прекрасные губы студентки даже приоткрылись от интереса.
«Любопытная», – подумала Кэсси Рэйвен с легким разочарованием.
– Извини, но я никогда не говорю о таких вещах.
– Что ж, хорошо, – Тиш с долей недоумения пожала плечами и предложила Кэсси соломинку из своего напитка. – Попробуй! Мохито восхитительный.
Любопытная она или нет, но эта девушка точно потрясающе красива. Кэсси протянула руку, провела по изгибу затылка Тиш, и щетина врезалась в ладонь.
– Тебе говорили, какой у тебя красивый череп?
Глава восьмая
На следующий день Кэсси проснулась с гудящей головой и пересохшим ртом. Она никак не могла вспомнить, чем закончилась ночь. Кэсси Рэйвен повернулась и почувствовала мятный запах на подушке. Тишина в квартире подсказала ей, что Тиш уже ушла, и это обстоятельство сначала вызвало у Кэсси легкий укол сожаления, но потом она представила себе, каково было бы завтракать и вести светскую беседу с человеком, которого она не собиралась больше видеть.
Поднявшись, девушка почувствовала себя еще хуже: голова гудела, а в животе поселился грызущий голод, какого она не чувствовала уже очень давно… Вот дерьмо. Кэсси смутно вспомнила свое отражение в зеркале клубного туалета, свое лицо, склонившееся к белому порошку, который Тиш насыпала на ее плечо. Но куда… Потом девушка увидела себя забивающей мяч одному из сомалийских мальчишек, которые околачивались около клуба.
Максимум, что было у Кэсси в эти дни, – случайный косяк. Девушка уже много лет не притрагивалась к кокаину – наркотику, на который она когда-то «подсела». Кэсси
