ребята, вы хорошо потрудились.
Мы быстро закидывали суп в рот. Я так наелась, что казалось вот – вот лопну.
– Даш, а тебя бабушка не потеряет? – подшучивал над ней Гога.
Дашка скорчила ему рожу и показала язык. А мы с Богданом смеялись над ними.
– Куда пойдем сегодня? – спросила я.
– Может на реку? – ответил Гоша.
– Надоело на реку, да на реку, не хочу! – хмыкнула Даша.
– Вкусный хлеб, в городе такого давно не найдешь нигде, – решила сменить тему я.
Ребята угукнули, и с новой силой продолжили обедать.
А потом мама вынесла большой темно-зеленый в светлые полосы арбуз. Мама положила арбуз на белое с петухом полотенце, подаренное на новый 2005 год петуха. Она как следует протерла арбуз от капель воды, а потом взяла большой и острый нож. Проткнув арбузий бок, она лихо разделила его на две почти равные половины, а затем и на сладкие и сочные дольки. Под ножом арбуз хрустел и поскрипывал:
– Значит вкусный, – сказала мама. Он был ярко-красный и, казалось, мякоть его состояла из сахаринок.
Запах стоял просто прекрасный, наверное, это один из любимых запахов моего детства.
Я налегла на арбуз, забыв о том, что еще минуту назад места в животе для него совсем не было. Сладкий сок тек по рукам и шее, но нам было все равно, кажется, такого вкусного арбуза никогда в жизни мы больше не съедим.
После обеда, пока ребята весело болтали, я увалилась на панцирную кровать. Она стояла неподалеку от стола и была для нас с мамой подобием гамака.
Гулять мы вышли поздно.
21
У Богдана день рождения. Позвали всех ребят из деревни, но пришли немногие. Родители некоторых ребят сторонились его семьи. Как я уже говорила, семья его была верующая, это нравилось не всем.
Бабушка его накрыла огромный стол на застекленной веранде. На окнах висели кружевные занавески. Скатерть тоже была белая кружевная. А под потолком летала толстая «откормленная» муха. Уютно.
На веранде было безветренно и очень тихо, если не учитывать постоянное жужжание мухи, как только она врезалась в белый выкрашенный потолок.
Сама веранда была не очень большая, стол занимал половину помещения, а еще часть уставлена банками с заготовками на зиму.
Я относилась к Богдану, как к близкому другу, старалась поддерживать его, когда это было нужно, но в тоже время симпатии к нему не испытывала.
Я чувствовала, что он ко мне испытывает тоже, что я к Тарасу и не знала, что с этим делать. То и дело я замечала взгляды Богдана в мою сторону, он постоянно пытался мне чем-то помочь, дотронуться до меня. Вопрос этот мучил меня.
На столе стояли пироги с щавелем, фрукты и ягоды. Было также две большие тарелки жареной курицы и немного картошки голышами.
– Кушайте, дорогие. Да хранит вас Господь, – бабуля быстро перекрестилась.
Мы с ребятами спокойно относились к религии, мы не были верующими в Бога,
