кричала на него.
Открыла глаза я уже на берегу. Я лежала на горячем песке и с трудом делала вдохи. Вокруг меня столпились ребята. Все без исключения.
Мокрые тяжелые волосы ложись на плечи и лицо, будто я была рыбой, попавшей в сети. Некоторые волоски упрямо лезли в рот, из которого их никто не догадывался убрать. Мне было холодно и мерзко.
Пухлые губы никак не могли сомкнуться, потому что, я жадно глотала ртом воздух. Меня тошнило, а нос ужасно щипало от воды, которая в него попала. Глаза абсолютно ничего не видели и как стеклянные шары смотрели наверх.
– Я провожу ее, – сказал Богдан и помог мне встать. Я опиралась на его плечо, крепко вцепилась тонкими пальцами в его костлявую руку. Голова кружилась все сильнее с каждой минутой, и казалось, еще чуть-чуть и меня стошнит прямо на Богдана.
Богдан и правда проводил меня до дома, маме мы сказали, что с мостков я упала сама.
Одновременно мне было больно физически и душевно.
33
На следующий день с самого утра прибежал Гога. Он долго извинялся и говорил, что сам не знает, что на него нашло.
Я, конечно же, простила его. Но гулять вышла только к вечеру и то из – за непредвиденных обстоятельств.
В течение дня приходили и другие ребята, казалось, все возвращается на круги своя, но это было не так.
Лежа в кровати и понимая всю безвыходность своего положения, я размышляла о том, что было бы, если бы я утонула. Я не знала, что больнее смерть или любовь, которой не суждено расцвести. Сад моей души завял.
Вечером прибежали ребята, просили о помощи. Мама была против того, чтобы я куда – то шла, но убедив ее, что со мной все хорошо, я вышла на улицу.
Был вечер, темнело уже довольно быстро. В девять уже было темно. С машины родителей Тараса кто – то снял значок. Мы сразу заподозрили психа, и пошли искать его.
Почему я вышла, спросите вы? Потому что любила и каждая минута, проведенная рядом, была дорога для меня. Даже та, в которую я была для него никем.
Мы искали долго, пока не увидели убегающего мужчину. Мужчина этот был соседом Тараса. Все в деревне знали, что у него проблемы с головой. Воровал значки с машин он уже не впервые.
Мы бежали за ним, мне бежать было сложно. Богдан, заметив это, крикнул ребятам: Мы подождем вас здесь, возвращайтесь. Те бросились что есть мочи и догнали вора.
Когда мы с Богданом остались наедине, он спрашивал меня о том, как я себя чувствую, и очень извинялся за то, что поддался на провокации Тараса. Он говорил, что очень винил себя за случившееся. Я думала только о том, чтобы он не сказал чего-то, что я не хотела бы слышать.
Ребята привели злоумышленника и поблагодарили нас за помощь, все разошлись по домам, а Тарас и Гога повели Ненормального к родителям, чтобы они сами с ним поговорили. Тот вел себя абсолютно как ребенок. Плакал и говорил, что он не специально и больше так не будет. Жалко его было, но он тоже не прав.
34
Пришел день, когда нам нужно было попрощаться. Тарас уезжал
