style="font-size:15px;"> – Поехали, – постучала мама по крыше кабины и машина тронулась.
– Давай, девчонки, запевай нашу, – сказала самая крупная из пятерых женщин.
«…На заре ты ходил по росе, утром ранним
Ветер странствий сбивал тебя с ног.
Был как Солнце – чужой, когда ранен,
И не знал всех значений дорог,
И не знал, что путь так далек…»[2]
Ветер обдувал лицо, а волосы постоянно лезли в открытый рот. Пуся истошно орала из своей переноски, а мама подпевала дояркам. Мимо проносился лес и вот мы уже у поворота к деревне, высадив доярок у фермы, едем в кузове втроем. Веселый молочник останавливает нам у дома, а сам едет дальше.
– Спасибо, дядь Петь, – говорит мама и машет ему рукой.
– До свиданья, – кричу я.
– Пока-пока, Агния!
Если же удача нам не улыбалась, мы шли весь путь пешком. Иногда мимо проезжали товарные поезда, и я считала их вагоны. У нас с мамой был уговор, по очереди слушать музыку по дороге. В этот раз была моя очередь. В то время я была ярой фанаткой «Максим».
Путь можно было сократить через поля, но чаще всего мы этого не делали. После поворота к деревне, идти становилось легче, то ли потому, что оставалось совсем чуть-чуть, то ли потому, что дорога была под гору.
Стоило только спуститься с горы нам на встречу выбегали собаки, я боялась их, а Пуся боялась еще больше. Один раз она даже укусила меня за палец, потому что очень сильно была напугана. Пришлось ехать в больницу и чистить укус.
Сразу за собаками нас встречал маленький синий домик с резными узорами на крыше и окнах. Рядом с ним непременно находилась тетя Зоя. Ей уже много лет и голова ее покрыта сединой, но она все также весела, как в юности.
– Приехали, Свет? На выходные или на лето уже? – спросила она маму.
– На лето, Зоя Николаевна, на лето.
Напротив в доме жила пожилая пара с собакой. Мужчина очень любил своего пса, и частенько сидел на крыльце расчесывая его, а жена его вечно кричала, что столько шерсти, как от его пса нет нигде. Клочки мягкого белого подшестка разлетались вокруг лысой мужской головы и падали у его ног.
Наш дом был следующий, а практически напротив нашего жила очень старенькая бабушка. Она рано утром выгоняла коз пастись во двор, а вечером доила их прямо перед домом, сидя на маленьком деревянном табурете. Даже летом она ходила в теплом шерстяном пальто.
– Мам, а почему она так тепло одевается?
– Старенькая уже, мерзнет, – отвечала мама.
Мне было жалко ее, я видела, как она своими сухими старыми руками брала охапку палений и шла топить печь. Дергала сорняки и сажала картошку.
Изредка к ней приезжали родственники и помогали по хозяйству, но чаще она была совсем одна. Поэтому мы с мамой помогали ей чем могли.
Приезжая, я бросалась на кровать, а потом пила вкусный чай с ванильными сухарями с изюмом.
Любэ «А зори здесь тихие»
