и ново для нас. Молотову понравился наш цех, а также и весь завод, его люди, и продукция – первоклассные, нужные стране самолеты Ту-95. Вообще разговоров потом о деталях встречи В. М. Молотова на заводе хватило надолго. Я об этом пишу потому, что на июньском (1957 г.) Пленуме ЦК Н. С. Хрущев, развенчивая деятельность «антипартийной группы», обвинял их в том, что они сидят в Москве, не знают жизни народа и т. п. Так вот, когда этот тезис стал приводить у нас на общезаводском митинге, посвященном итогам Пленума, секретарь Куйбышевского горкома КПСС Н. В. Банников, то его слова вызвали ропот: «Это неправда! В позапрошлом году В. М. Молотов был на нашем заводе. Мы не верим Хрущеву!»
Теперь о заводском митинге. Он был назначен на 11-е число, подготовили порядок ведения, побеседовали с активом. С трудом набрал я фактов из печати для своего выступления. Проводили митинг на центральной заводской площади, в пересменок – в 17 часов. Народу собралось небывало много, тысяч десять – двенадцать.
Открыл митинг и.о. председателя завкома профсоюза Н. И. Дзюбан. И предоставил слово мне. Я рассказал о Пленуме ЦК, основываясь на газетных материалах, что антипартийная группа выступила фракционными методами, добивалась смены руководства, противодействовала новым мероприятиям в области внешней политики, сопротивлялась расширению прав союзных республик, пыталась сорвать реорганизацию управления промышленностью, мешала проведению мер в области сельского хозяйства, что члены этой группы оторвались от жизни, утратили связь с народом и т. п. Но в обоснование этих обвинений нужными фактами я не располагал, и привести их не мог. Далее информировал о принятых на Пленуме решениях. Сказал, что прошедшие в цехах партийные собрания одобрили эти решения, и выразил надежду, что и наш митинг поддержит меры ЦК.
Затем выступили: Сухоруков – лудильщик; Рыков – летчик-испытатель, Герой Советского Союза; Свиридова – клепальщица; Ельшин – директор завода; Забродин – слесарь. Все выступления носили, я бы сказал, в меру рассудительный характер, оправдывающий действия ЦК. Что в стране развиваются новые веяния, а старые, безусловно заслуженные деятели в руководстве, к сожалению, не всегда воспринимают это новое. Вот их немного и подправили.
Взял слово Н. В. Банников (он, кстати, никакого участия в подготовке митинга не принимал, а приехал на завод за несколько минут до начала). Его речь была резкой, обличительной, безапелляционной. Изобиловала оскорбительными выпадами в адрес «фракционеров». Она возбудила народ. Стали раздаваться реплики, неодобрительные возгласы. Уловив настроение, Дзюбан, подводя итог выступлениям, не реагируя на голоса, предложил принять резолюцию митинга и сам зачитал её. Спросил, какие будут предложения? Несколько человек из первых рядов подняли руки, направились к трибуне. Дзюбан повернулся ко мне с вопросом: «Что делать?» Я, конечно, ответил: «Что!? Давай слово.» И пошли выступления.
Говорили не по бумажке, экспромтом, взволнованно
