понятно – дело тут не в деньгах. На какое-то время она замерла, а потом снова заговорила – тихо и чуть ли не равнодушно. Только пальцы, впившиеся в подлокотник кресла, выдавали, что происходит внутри.
– Мы всегда по врачам порознь ходим, иначе я вся изведусь. У меня и Сони первая группа крови, у него четвёртая. Да ещё она на меня похожа – в этом хоть повезло… Вот говорят, девочке лучше в отца быть, верно? А у нас наоборот всё…
Она на миг улыбнулась – так же горько, как в прошлый раз. И, будто торопясь всё сказать, быстро продолжила:
– Знаете, что на свете самое страшное? Это таблица, как группы крови наследуются. Люди нормальные её в глаза не видали – думают, что у ребёнка будет та группа, как у одного из родителей. Другие считают, что любой может быть. А там сложнее гораздо. Эту таблицу и сами врачи наизусть не помнят, а я всю её выучила – от страха. Жуткого страха… У неё не может быть первой группы, исключено – только вторая или третья, вот так почему-то. А у неё первая! В роддоме когда была, не знала таких деталей. Молилась даже, чтобы у неё была первая группа, как у меня. А бог-то всё знает! И дал, как просила! Как я радовалась, что у неё тоже первая! Камень с души упал – так казалось. И был случай при выписке – не поняла ничего тогда, только потом уже вспомнила. Паша при пожилой нянечке вслух сказал – мол, хорошо, что у ребёнка твоя первая группа, мою-то днём с огнём не найти! Что-то такое… Она же действительно редкая очень, четвёртая! И нянечка как-то странно на нас тогда посмотрела… То ли заставляли их это учить в советское время, то ли просто очень опытная была… Пронесло в тот раз… Соне был годик, когда я случайно увидела где-то таблицу – и жизнь словно перевернулась… Сразу вспомнила её взгляд! А несколько лет назад на рынке и саму встретила. Стояла, саженцы продавала. Я прямо напротив неё оказалась, узнала в секунду! И она, кажется, узнала меня – а может, придумываю уже себе. Ноги как ватные стали, не помню даже, как до дома дошла. Больше туда ни ногой…
Оксана замолчала, задышала часто, со всхлипами – и потом беззвучно заплакала. А Светлана застыла, окаменела. Мыслей в голове не было. Только ледяной ужас, остановивший дыхание. Трепетала ещё тоненькой пульсирующей жилкой надежда – не может быть, не может быть, не может быть… Но она уже знала, что может. У неё тоже была первая группа крови, и свои «варианты» – верхнюю и самую простую строчку таблицы – она ещё в институте запомнила без труда. И сейчас смотрела на сидящую в метре от неё пациентку как на прокажённую, боясь пошевелиться или что-то сказать. А та снова заговорила.
– Это ведь мой самый страшный кошмар, что когда-то вот так же случайно всё и всплывёт. Карточки, анкеты, анализы! Операция какая-нибудь, не дай бог. Группу крови не так редко уж спрашивают. А переезд этот? Будем в Америке делать страховки, вдруг попадётся какой-нибудь дуболом? Заметит и спросит прежде, чем сообразит. Или просто подумает, что в документах где-то ошибка… Я по-английски не очень, не смогу остановить вовремя. И будем там выяснять отношения, в чужой стране, при родне! А у них же ещё группы крови обозначаются не цифрами, как у нас, а буквами! И это выучила! И слов кучу – эритроциты, резус-фактор,
