понимал, что должен показать это кому-то, и даже отдать находку хозяевам дома, но его охватило трепетное алчное чувство, какое охватывает искателей сокровищ при виде золотых монет, – чувство собственности, чувство обретения несметного богатства. И он решил ещё немного полюбоваться своим сокровищем – ну, хотя бы до утра. Сфотографировав записку, он сложил её обратно в футляр, припрятал и пошёл в душ…
***
Ханна поставила на стол две чашки чая с высушенными липовыми цветами, вазочки с мёдом и со сметаной, и блюдо оладий из кабачка, которые недавно нажарила.
– Вы устали. Как и я. Нам обеим стоит подкрепиться.
Сесиль снова огляделась в маленькой гостиной на втором этаже, и её взгляд уже не был таким затравленным.
– Это твой дом?
– Да. Моя прабабушка умерла несколько недель назад и оставила мне его в наследство. Я только закончила с уборкой, – и Ханна вздохнула.
– Мне жаль твою бабушку, – и Стефани коснулась руки Ханны.
– Ничего. Бабуля прожила девяносто пять лет.
– Сколько?
– Столько. И всегда говорила, что не следует торопить то, что неизбежно, и надо избегать того, чего делать не следует.
Они чуть улыбнулись друг другу и взяли по оладье, макнув их в сметану.
– Ну, так чего ты так старалась избежать? От кого ты бежала?
– От брата. Его послали, чтобы вернуть меня в семью.
– А ты не хочешь вернуться?
– Хочу, конечно, я очень люблю свою семью. Но сначала я должна кое-что выяснить, а они мне не дают. Вот и пришлось сбежать. А через пару дней я уеду.
– Куда? О, извини, мне не стоит лезть не в своё дело. Ещё чай? И ты можешь положить свой футляр на стол или на диван и поесть спокойно.
– Это ты меня извини. Ты спасла меня. Открыла дверь, когда все захлопнули.
– Видимо, я отдала долг судьбе, – Ханна пожала плечами.
– Как это?
– Этот дом, эта страна, моя новая работа – это для меня стало дверью в новую жизнь, которую открыла для меня бабушка и её окружение.
– А что за работа? Ты портниха? У тебя фартук и рукава в нитках.
– Да, я портниха. Сейчас занимаюсь небольшим заказом по пошиву скатертей для кафе. А вообще я начала изучать пэчворк. Хочу стать мастером и продавать вещи в этом стиле. Я и вяжу в лоскутном стиле.
– Значит, ты нашла себя?
– Нет пока, в этом и проблема. Я получила ремесло, но не уверена, что это именно то, что мне нужно. Знаешь, если бы бабушка не оставила мне этот дом, я поехала бы путешествовать, хотя тогда у меня ещё не было моей карты.
– Карты? Какой карты? – насторожилась Стефани.
– Я нашла её в старом диване в этой самой комнате. В пра-бабушкином дневнике говорится, что она нашла эту карту, когда ей было уже двадцать лет, но не смогла пройти по ней, так как только что закончилась Великая Отечественная война и в стране, как и во всей Европе, было неспокойно. К тому же, осталось только полкарты. Чай?
– Да
