дому. Она заглянула везде – по углам, на полки, под столы, в печку. Ничего. Затем она откопала кусок старой хлебной корочки из дальнего угла пыльной угловой полки – там, где стояли иконы.
Она жадно сунула его в рот и почувствовала кислый привкус крошек и плесени. Она любила говорить, что это был лучший вкус в её жизни.
В нашем доме все шло в дело. Когда я была маленькой, я научилась накапливать и сберегать. Я помню, как сидела рядом с мамой и бабушкой на кухне (они готовили пельмени) и смотрела, как они тщательно собирают ножами маленькие кучки муки на деревянной столешнице, чтобы использовать их для следующей партии. Такие вещи врезаются в память и остаются с тобой на всю жизнь. Я и сейчас так делаю.
Иногда мне кажется, что я даже не знаю, что она любила. Я знаю, что она могла часами слушать радио. Мне это тоже нравится. Она обычно включала радио около полудня, когда я возвращалась из школы. Каждый раз, там шла программа «Театр у микрофона». Я сидела неподвижно, слушая эти старомодные аудиокниги. Думаю, если она была бы сейчас жива, то полюбила бы Audible. В молодости ей нравилось читать. Но она начинала ворчать, если я читала в постели. Она часто говорила, что именно так потеряла своё зрение. Я слышала это так много раз, что в один прекрасный день в возрасте шести лет моё зрение испортилось само собой. Откуда я это знаю? Я вообще не была читательницей. Просто, полагаю, её намерение создало новую реальность.
Я помню дом, в котором она жила, и её квартиру на первом этаже со старым туалетом и скрипучими темно-коричневыми полами. Я навсегда запомню повторяющийся узор из бордовых королевских лилий на обоях. Это напоминает мне о том времени, когда мир был большим и волшебным. Впоследствии, мы таскали за собой ее старый диван с квартиры на квартиру.
Из этого многообразия я больше всего любила двор. Там я встретила свою первую лучшую подругу. Сейчас я не помню её имени, но помню это чувство, очень глубокое и искреннее. Мы были так свободны, бегая по улицам через кусты и сумасшедшие строительные площадки! Эти воспоминания теплом отзываются в моем сердце. Я сохраню эти чувства навсегда.
Потом мы переехали, а старую квартиру продали. Я скучала. Я возвращалась к дому, чтобы подышать его воздухом, посидеть и поразмышлять.
Но я должна была быть сильной – как все женщины в нашей семье. Я должна была быть стойкой, чтобы выжить, потому что мои предки были такими. Моя бабушка гордилась своим наследием. Она была храброй. Она любила рисковать. Она родила мою маму в возрасте 33 лет. Сейчас это может показаться нормальным, но в то время это было возмутительно: родить в 33 года! Я до сих пор удивляюсь, как она находила в себе силы бороться за нормальную жизнь. После войны трудно было найти мужчину, за которого можно было бы выйти замуж. Поэтому, когда она встретила достаточно подходящего и одинокого, то вышла за него без колебаний. Потом
