когда погиб Махач Дахадаев, также находилась в Темир-Xaн-Шype. Воспитанница Смольного института благородных девиц, знаток многих языков, волею судьбы оказалась женою аробщика – маляра из Кафыр-Кумуха Мамака. Умерла от болезни легких в Буйнакске.
Их дочь Наида ныне работает в Махачкале в Республиканском музее изобразительных искусств.
Теперь несколько слов об их матери – Марьям-ханум Ибрагим Шамиль. Жена Магомеда-Шеффи была дочерью богатого казанского мурзы. Была круглолицей, черноглазой, с каштановыми волосами, среднего роста. Получила определенное образование, без чего, наверное, на ней не женился бы сын Шамиля. Марьям-ханум, кроме родного татарского, владела русским и кумыкским языками. Приблизительно в 1916 году она приезжала в Темир-Хан-Шуру, ездила на фаэтоне брата Махача Дахадаева – Джабраила. Все в городе знали, что она жена сына Шамиля, старались познакомиться с ней, заговорить. Она уехала в Петербург с одной из своих дочерей. К тому времени ее мужа – Магомеда-Шеффи в живых уже не было. Дальнейшая судьба Марьям-ханум мне неизвестна.
Праправнучки Шамиля
Живых праправнучек Шамиля (если с ними за последние 20–30 лет ничего не случилось) оставалось три: Нейра, Инаниен и Мария. Все они проживали в столице Абиссинии Аддис-Абебе. Их прадедом являлся сын Шамиля Кази-Магомед. А отцом и матерью девушек были лакцы из Кази-Кумуха Ханапи и Написат.
Будет справедливо, если я вначале расскажу, как лакцы очутились в столь далекой от Дагестана стране и как сложилась их судьба.
…Однажды, а было это в 1897 году, Магомед Гаджиев, ювелир из Кумуха, отправился в дальние страны. С ним попытать счастья ушли и его два сына – Гаджи и Ханапи. Вышли рано утром, затемно, чтобы кто-нибудь не сглазил. Сладости и печенье в форме сердца были уложены в дорожные сумки: по древнему обычаю, кушая их, путешественники должны вспоминать родину.
Дагестанцы посетили Стамбул, Каир, Марокко и даже Индию. В 1901 году по дороге в Абиссинию скончался отец, Магомед Гаджиев. Сыновья предали его чужой земле. Прибыв в столицу Абиссинии Аддис-Абебу, Гаджи и Ханапи первым делом сделали подарки императору Менелику II: оружие, кольца, браслеты, чернильный набор, а главное – великолепную шашку, ножны которой украшал изящный орнамент по серебру и золоту. Император был восхищен работой дагестанцев и пригласил их остаться во дворце, попросив организовать монетный двор.
Все шло хорошо. Но вскоре затосковали братья по своим горам и попросили разрешения съездить за семьями. Не поверил им Менелик. В Дагестан отпускал братьев по очереди. Те возвращались и продолжали работу.
Мне удалось встретиться с дочерью Гаджи – Шахун Гаджиевой-Темирбековой. В пятилетнем возрасте ей пришлось участвовать в поездке на Африканский континент. Дорога шла через Урму, на следующий день прибыли в Темир-Хан-Шуру. В Петровск их доставили фаэтоны Алмаксуда. Оттуда на поезде до Одессы. Бабушка Бахвум удивлялась: «Какая это лошадь тянет десять домов?» Ей отвечали: «Пар». – «И самовар пускает пар, а почему не двигается?» Ее вопросам не было конца. На пароходе
