не бывает, – шептали ее губы. – Господи, так не бывает!
Оказалось, что бывает. Пришло время, и сотовый телефон Владислава зазвонил. Вероника и он стали встречаться. Хомка поступила в институт иностранных языков. А следующим летом, она объявила родителям, что выходит замуж и отправляется со своим женихом в летнее трехмесячное свадебное путешествие на теплоходе, где Владислав был старпомом. Когда она вернулась, ее было уже просто не узнать. За три месяца плавания Хомка из гадкого утенка превратилась в роскошного лебедя, а точнее в рыжую, очаровательную грациозную, невероятно стройную бестию. Она очень сильно похудела, загорела и невероятно похорошела. В Копенгагене датские врачи сняли с ее зубов скобку и успешно провели челюстную коррекцию. Хомка действительно сделалась настоящей Веро-Никой – самой красивой девушкой города Москва, хотя в душе так и осталась Хомкой, Хомочкой – милой и обаятельной.
С Владиславом также произошли перемены. Хомка выдернула его из потертых джинсов и стоптанных кроссовок, стянула с него полинявшую майку, после чего, не без боя, уговорами и даже шутливыми угрозами просто таки принудила упаковаться в приличный, элегантный костюмчик и вынуть серьгу хотя бы из одного уха.
И кто знает, может быть, именно эти перемены в муже Хомки послужили причиной того, что ему дали капитанский мостик на новеньком сухогрузе только что сошедшем со стапелей Северодвинской верфи.
Хотя, до Хомки изредка доходили слухи, что Владислав в море продолжал разыгрывать из себя морского волка, носить любимые топтаные перетоптанные кроссовки и видавшие виды майки. Но это уже было его лично дело.
Сама Вероника без работы сидеть не могла, несмотря на то, что Владислав много и прилично зарабатывал. Закончив институт, она, с подачи мужа, и при участии его капитала, организовала туристическое агентство «Атлантис», ставшее вскоре одним из самых престижных в Москве.
Вот тут-то, нежданно-негаданно и свела ее судьба с Родионом Оболенским…
Глава пятая
В которой самолет идет на взлет согласно циничным законам физики, Родион и Хомка находят общий язык, и в которой выясняется, что бывают карманные тигры.
Родион пристроил кейс на полке для ручной клади, уселся в кресло и поднял шторку иллюминатора. Трап уже отогнали от самолета и он, похожий на движущегося задом наперед жирафа, на всех парах мчался к техническому ангару аэропорта. Навстречу ему двигался тягач. Поравнявшись, трап и тягач остановились. Водитель тягача, высунувшись в окно, что-то сказал человеку управлявшему трапом.
Родион, наблюдавший эту сцену в иллюминатор, попытался представить себе диалог двух рабочих портовой техслужбы.
– Ну, че, Петрович, зайдешь после смены на стакан?
– Зайду, а чего не зайти! А чего празднуем-то?
– Ты че? Петрович? У меня сын родился! Сын! Наследник! Проставляюсь!
– Сын!? Сын это хорошо!
