о том, как на улицах Темир-Хан-Шуры впервые появился автомобиль, и какое было столпотворение.
Зисер Рубштейн с внучкой
Как пролетал над городом 1-й самолет, в каком помещении впервые демонстрировали кинокартину… И все это видел Рубштейн. Или такой факт. В Темир-Хан-Шуре работало примерно 27 портных. Между ними была конкуренция. В этой борьбе одни разорялись, другие процветали. Однажды Зисер Рубштейн явился к начальству реального училища и заявил: «С этого года форму для реалистов будете шить только у меня». У начальства глаза на лоб: «Как это так?»
– Я вам предлагаю выгодную сделку.
– Какую?
– В этом году, – произнес Рубштейн, – мундиры я сошью бесплатно, но с условием, чтобы со следующего года вы пользовались только моими услугами.
Пожали друг другу руки. Шутка ли сказать: куш за 30–40 сшитых Рубштейном мундиров начальство положит себе в карман.
– Ну и что! – воскликнет иной из моих читателей, – фактов, говорящих о конкуренции в прошлой жизни, хоть пруд пруди.
Если бы только это, мы не стали бы воспроизводить рассказ темирханшуринца.
Среди реалистов, которым он шил мундиры, оказались М. Дахадаев, Д. Коркмасов, С. Габиев, С. Саидов, М.-М. Хизроев, А. Амирханов и другие.
Рубштейн лично знал их, беседовал с ними, приглашал на чай, не подозревая, кем они станут впоследствии для Дагестана, так же, как не знали ни я, ни мои дети, что таят в себе будущие встречи с обыкновенным портным.
По воспоминаниям старожила выходило, что рядом с Ишкартским укреплением возникло два русских поселения – Алексеевка и Чапчах. Рубштейн помнил многих жителей. Один из них Франц Кеснер, стал профессором Тифлисской консерватории по классу фортепиано, а его сестра Лидия Кеснер – была ученицей композитора Глазунова. Он знал сына легендарного Хаджи-Мурата – Гулу, страстного краеведа латыша А. Н. Скрабе, Михаила Пащенко – человека интереснейшей биографии, дед которого участвовал в штурме Гуниба в августе 1859 года…
…Когда началась первая мировая война, в Темир-Хан-Шуре дислоцировался Ново-Баязетский пехотный полк. Офицеры полка у Рубштейна занимали в долг деньги. Никому Зисер не отказывал, хотя близкие и просто знакомые предупреждали его, что полк вот-вот уйдет на войну, и его деньги вылетят в трубу. Таким прорицателям портной отвечал, что на войне офицеры могут потерять самое ценное – жизнь. И ему ли после этого плакать о недополученных долгах. А новобаязетцы оказались на высоте. Вернули деньги до копейки, даже за тех, кто сложил голову на поле брани.
…Невысокий ростом, худощавый, почтенный, не по моде одетый Зисер Рубштейн последние годы проживал в Махачкале, где и скончался в глубоком возрасте в ноябре 1963 года.
Сражался на Ахульго
Летом 1969 года в Дагестан приезжал польский ученый, историк Ежи Енджевич. Заехал он и в Буйнакск в сопровождении моих братьев – проректора ДГУ Серажутдина и агронома Абакара. Из рассказа
