тихонько спросила Василиса у Танечки.
– Да кто его знает. Но вроде не жаловался, всегда бодренький такой был… – пожала плечиками та.
– Нет! Болел он, точно вам грю! – снова подскочил Ванька. – У него плоскостопие было, он мне сам жаловался!
– Ага, и я помню, говорил, – кивнул Санька. – А еще у него близорукость была, ну ни хрена не видел! А я слышал, сейчас такие гриппы, они как хошь выражаются. Наверное, где-то грипп такой подцепил, от которого зрение падает, да и помер.
– И ничего не грипп! – вытянула шейку Леночка. – Он очень даже здоровый был, вот! И не болело у него ничего!
– А чего тогда помер? – перекосился в гримасе Санька. – Вот такой здоровенький, здоровенький, а потом раз, и сразу нет парня! И отчего же такая невезуха, а?
– Милиция все расследует и нам скажет, – поджала губки Лена и отвернулась от Саньки. Она вообще его недолюбливала.
Василиса тихонько присела рядом с Антоном.
– Его уже похоронили? – тихо спросила она.
– Сегодня утром, – буркнул тот и с вызовом посмотрел на Вазонова. – А мы, между прочим, его семье даже денег не выделили на похороны! А у него только мать!
– Антон Владимирович, по денежным вопросам не ко мне, – быстренько отмахнулся Вазонов и снова упер свой взгляд на портрет несчастного. – Эдик! Ты всегда был ярким лучом в нашем темном царстве! Ты…
– Если бы ему еще кто деньги платил, так он и не помер бы! – рявкнул некстати Ванька. – А ты, Палыч, завсегда деньги зажимаешь!
– Господа, господа! Я ж говорю – по вопросам оплаты – к Леночке! – недовольно поморщился Вазонов, воздел глаза к потолку и приготовился петь хвалебные гимны. – Эдуард! Для нашего куцего коллектива…
Однако Леночка не собиралась принимать на себя чьи-то огрехи.
– А чего это сразу ко мне, Мартын Палыч?! – возмущенно вытаращилась она. – Вы сами сказали – на кой черт артистам деньги?! Все равно пропьют! Два слова сказали, а получить хотят миллион! Сунь им копейки! Я и сунула!
– Это что же? – медленно выдохнула Василиса. – Меня опозорили перед всей родословной! Можно сказать, покачнули мое гинекологическое дерево, а сунули копейки?!
– Да вы-то и двух слов не сказали, чего уж прямо… Обижается она еще, – перекривился Вазонов.
– Это значит, что мне недоплатили? – медленно стала подниматься начинающая актриса.
– Ой, а он всегда недоплачивает, у нас уже все привыкли, а что такого? – пискнула гримерша Ириша. – У нас вон Ванька с Санькой и вообще задарма трудятся.
– И я! И я только из-за любви к искусству!! – поднялся с места Антон и долбанул себя в грудь кулаком. – А теперь требую!! Леночка, сколько мне там полагалось?
– Ну вообще начислено было… – Леночка торопливо достала ключик от своего кабинета и подскочила. – Мне сбегать, посмотреть?
Вазонов побагровел:
– Да что это за бунт?! Мы будем сегодня поминать Эдуарда Серовского или не будем?!
– Дык на что поминать-то? –
