вы узнали, что я… – путался я, ещё не найдясь с родным языком.
– Да, говорю – жил одно время в Магадане; а как узнал – вашу силу ни с какой не спутать. Так зачем ты пришёл?
– Извините, я… я очень хочу пересечь границу, но у меня нет денег. Мне сказали, что вы можете помочь.
– Ах Пако, сын собаки!.. – вздохнул некто, всё же открыв глаза, – видать, мало ему первого этажа… Ну что ж, зачем тебе в Америку?
– Это личное.
– Ты считаешь себя слишком важным, чтобы рассказывать о личном какому-то мужику в пончо? – одними губами усмехнулся он.
– Дела сердечные, – выдавил я из себя.
– Дела сердечные… У всех у вас там дела сердечные; вы как щенята скребетесь под железной стеной, за которой лежит заветная косточка: девушка, хорошая работа, высокие дома, быстрые машины. Люди силы уезжают из Америки, потому что она развращает, делает ленивым капризным ребёнком. Но ты – не человек силы. Ты оправдываешься, извиняешься, идёшь на поводу у своих прихотей и даже в этом не можешь быть твёрдым. Ты слабый человек, я не…
– Так, послушай: я, конечно, мог бы умолять тебя взять меня в ученики, бегать с тобой по пустыне, жрать кактусы и написать об этом одиннадцать книг, чтобы втюхивать их другим искателем силы на свою жопу, – но у меня, увы, нет на это времени. Я еду в Америку, чтобы встретиться там с порноактрисой, в которую безбожно втюрился, так что теперь не вижу жизни без неё. Будь так любезен, ответь: можешь ты мне помочь или нет?
Мою эту реплику привожу здесь очень приблизительно, так как просто не помню дословно, что я тогда сказал, находясь, видимо, в том состоянии, в каком иные мамочки способны приподнять машину за бампер, если под неё угодило их чадо. Зато помню лицо длинноволосого господина – он как будто проглотил кость и теперь очень внимательно отслеживал её путь по ощущениям в пищеводе. А потом он достал из разных карманов своего пончо два каких-то гриба и протянул на ладонях.
– В три часа ночи, – заговорил он, – подойдешь к стене, где-нибудь за городом, чтобы никого не было поблизости. Вот этот, – он покачал ладонью с тонким вытянутым грибом на продолговатой ножке, – съешь первым делом. Второй, – он наоборот был более пухлый и сплюснутый, – уже после того, как окажешься за стеной. Ни в коем случае не мешай их с алкоголем и, что бы ты не увидел, помни, что это просто… объективация.
– А что, в реальности я останусь перед стеной?
– В реальности за стену перенесёт тебя сила.
V. Wonderwall
В три часа ночи я стоял у стены. Вокруг была каменистая, залитая лунной синевой земля. Кое-где её покрывали чёрные колючие кусты, похожие на морских ежей.
Оглядевшись и убедившись, что поблизости никого нет, я достал из кармана гриб на длинной ножке и, скрепившись, сунул в рот. Он ничем не пах, но на вкус был каким-то мятно-горьким, как зубная заморозка, прыснутая мимо десны. Я мелко разжевал гриб и с некоторым усилием проглотил. Прошла минута, две, пять. Ничего не происходило. А должно было?
