приду, в постель отнесуПритворюсь, что услышал, дыхание затая:
«Сегодня ночью я влюбилась в тебя».
Чувствую себя счастливым, но настолько слабым,
Любовь жестока, на сердце сплошные раны.
Не прикасайся, детка, к моим шрамам,
Пока не захочешь узнать, в каких виновна сама.
Все, чего я хочу,
Все, чего я хочу,
Чтобы ты влюбилась в меня, большего не прошу.
3
Первый день выпускного года. У меня впереди еще много таких первых дней: годы учебы в университете, затем в медицинской школе, но для старшей школы этот год последний. Шайло не переставала меня подкалывать, как глупо радоваться началу учебы, когда все оплакивали конец лета.
– Как обряд посвящения, – пробормотала я, надевая узкие джинсы и кофту с открытыми плечами.
Я оглядела себя в зеркале. Джинсы оказались чуть более облегающими, чем я привыкла, но в целом вполне приличными. Эвелин предупредила, чтобы я не одевалась так, будто слишком стараюсь.
– Ты сногсшибательна от природы, – усмехалась она, когда мы неделю назад ходили за покупками в торговый центр Кингз-Виллидж. – Тебе достаточно вильнуть задницей и всем будет плевать, что вообще на тебе надето.
В то утро я вертелась перед зеркалом в своей спальне и поджимала губы. Два года назад Эвелин Гонсалес и ее популярная компания даже не взглянули бы на меня. Но в прошлом году знакомая из футбольной команды потащила меня на пляжную вечеринку. Каким-то образом я оказалась в усеянном песком туалете, утешая плачущую Эвелин, которая только что рассталась с Ченсом Блейлоком. Они встречались полгода.
– Ты такая милая, – произнесла она, вытирая слезы. – Большинство девушек в школе пришли бы в восторг, увидев меня слабой и жалкой.
– Ты вовсе не такая, – мягко возразила я. – Ты же человек.
Что-то в этих словах, должно быть, тронуло школьную королеву, потому что она внезапно взяла меня под руку и представила своим друзьям. В том числе и Риверу Уитмору. У меня все еще не хватало духу пообщаться с ним, но тем летом при встрече мы каждый раз обменивались улыбками, а однажды он даже купил мне коктейль в «Бургер Барн». Правда, в тот день он угощал всех, но было приятно оказаться в числе его друзей. Такой ботаник, как я, и представить себе не могла подобное.
Но потом Ривер перестал с нами тусоваться, и теперь я знала почему. Я схватила конверт с моим волонтерским назначением, сунула его в рюкзак и спустилась на первый этаж.
Родители завтракали в просторной, залитой солнцем кухне, сидя как можно дальше друг от друга. Папа читал газету и потягивал кофе за серой мраморной стойкой. А мама за столом намазывала мармеладом пшеничный тост.
Никаких ссор. Никакого напряжения. Пока что. Я чувствовала себя героем фильмов, в которых шпиону требовалось пересечь комнату и не задеть лазерные лучи, пересекавшие все вокруг. Приходилось действовать медленно, осторожно, чтобы не спугнуть их.
– Доброе утро, – бодро произнесла я.
Мама даже не подняла взгляд от тоста.
– Доброе утро, дорогая.
– Доброе
