Медицина прошла без эксцессов, и лишь неподдельное удивление вызвала работа молодого венеролога. Девушка, как показалось Юрцу, значительно дольше, чем того требовал регламент обследования, копошилась своими миниатюрными ручками, облеченными в тонкий латекс, досконально и со всех сторон исследуя область, которая скрывалась в трусах молодого человека. Ее глаза, спрятанные за толстыми фотохромными стеклами в тонкой оранжевой оправе, при ярком освещении кабинета казались подслеповатыми, что, по-видимому, по замыслу доктора, и должно было оправдывать столь тщательную пальпацию, но пухлые губки в тон оправы и прерывистое дыхание выдавали в ней не только профессиональный, но и глубоко личный интерес к происходящему.
В клиентском зале Юрец быстро отыскал по базе данных жену наставника. В принципе для этого достаточно было задать поиск женщины в возрасте от 30 до 37 лет и дальше, из пятидесяти представленных компом кандидатур выбрать свою жертву. Жена Ашота с обнаженной грудью улыбалась клиенту с экрана монитора. Парень мышкой навел на корзину и дважды щелкнул по ней. На экране появилась надпись: «ВРЕМЯ ОЖИДАНИЯ 33 МИНУТЫ». Он подтвердил ожидание и, расслабившись, откинулся на спинку мягкого кресла, невольно подражая манере Ашота показывать себя хозяином положения.
Глава 3
В родном городе Виктора памятники архитектуры соседствовали с современными алкомаркетами, но это соседство не имело противостояния в своей основе, так как история давно поросла мхом, причем в прямом смысле слова, а если бы и не поросла, то можно было бы при желании, напротив, узреть ее продолжение в современном облике города. Традиция выпивать, и выпивать крепко, передавалась в легендах из поколения в поколение. Пиво появилось в жизни Вити рано, еще в шестом классе, но только после уроков как непременный атрибут долгих прогулок с друзьями на развалинах старой крепости, которая возвышались почти в центральной части города, и подступы к ней были усеяны различными отбросами. Здесь в изрядном количестве встречались опорожненные чекушки и более вместительные емкости из-под крепкого алкоголя, смятые пивные банки, докуренные до самого фильтра дешевые сигареты, использованные презервативы и человеческие испражнения рядом с собачьими – свои физиологические потребности тут справляли и люди, и животные. С вершины холма открывался вид на город, который своими мрачными очертаниями гармонировал с крепостными стенами и являлся как бы продолжением последних. Повседневная жизнь подростка и других жителей прекратила свое движение и остановилась в прекрасной поре детства старожилов города. Делать ничего не хотелось, да особенно и нечем было заняться. В городе по-настоящему работали только магазины, где наиболее трезвая часть горожан пыталась продать друг другу различные и не очень нужные товары. Им скорее важен был процесс торговли, нежели ее результат. Так они боролись со спячкой, проникшей в каждый дом, и любая активность несла
