стул поставил, напротив камеры. И не волнуйтесь, я буду приглядывать за ситуацией, как бы чего не вышло. – он указал на монитор на столе.
С этими словами он открыл замок стальной решетчатой двери, отворил её и отошел в сторону.
Максим вошел в коридор. По правой стороне его была бетонная стена с узкими бойницами, по левой – пустые камеры с решетками вместо дверей. В конце коридора, заканчивавшегося тупиком, напротив последней камеры, стоял невысокий металлический стул со спинкой.
Он сделал несколько шагов по коридору, и услышал, как за спиной лязгнула, закрывшись, тяжелая решетчатая дверь.
***
Освещение в камере было скудным, но его хватало для чтения газет и книг. Других развлечений у Ивана Шлыкова не было. Кроме, разве что, ежедневных визитов разных репортеров, от которых он не забывал отказываться. Его мнение мало что значило в этих стенах, и только лишь поэтому ему приходилось выслушивать всевозможные вопросы и наблюдать за попытками его разговорить. Его посетители обычно уходили ни с чем. Но сегодня гость должен быть другой. Ожидаемый. Тот, с кем Иван будет разговаривать.
В конце коридора захлопнулась дверь, раздались неуверенные шаги. Это был не охранник, тот не стал бы заходить так быстро, да и нечего ему было тут делать. Стул он принёс около часа назад, и поспешно вернулся на свой пост, заниматься своими делами.
Перед камерой показался молодой человек. Иван примерно так себе его и представлял: среднего роста, худощавый, брюнет с классической стрижкой. Ничего выдающегося.
– Здравствуйте. Меня зовут Максим Кальнов. Я журналист, пришел взять у вас интервью…
Легкая улыбка тронула губы Ивана.
– Садись, Максим – он указал на стул в коридоре.
Максим, не отрываясь, смотрел на заключенного. А тот, в свою очередь, не сводил глаз с репортера. Оба молчали. Пять секунд, десять, минуту. О чем они думали, было неведомо. Как будто они уже когда-то знали друг друга, но когда и в какой жизни – неизвестно. Наконец Максим произнес свой первый вопрос:
– Почему Вы решили дать интервью именно мне?
Шлыков опустился на тюремную кровать, подумал, потом произнёс: – Последнее время мне разрешено читать свежую прессу. Недавно мне довелось общаться с редактором одной газеты. Я просмотрел тот номер, мне понравилась твоя колонка. Манера изложения понравилась. Вот и причина.
Максим с недоумением пожал плечами. Он считал, что пишет не очень хорошо. Но раз так сложилось, то надо брать интервью дальше. Он достал из сумки карандаш и блокнот.
– Скажите, за какие преступления Вы были приговорены к столь длительной изоляции?
Шлыков удивленно поднял брови: – Ого. Я думал, сейчас будет вопрос типа «Каково провести в изоляции столько лет?» или что-то подобное. А ты, оказывается, не знаком даже с моим послужным списком.
– По правде
