Мей приложила немало усилий, чтобы обеспечить себе приверженцев, и теперь от них было не так-то просто отделаться.
– Вскрой пакет, Мей, скорей!
– Как ты думаешь, что там?
– Это явно не цветы и не конфеты. Он, должно быть, придумал что-то новое.
– Знать не желаю, что в этом пакете! – Мей с раздражением швырнула его в мусорную корзинку.
Но Айрин Маккаллох извлекла его оттуда и разрезала веревочку.
– О, Мей, это его фотография! – взвизгнула она. – Да он просто красавец!
– Вы когда-нибудь видели такие глаза?
– Он подкручивает усы или они у него от природы такие?
– Почему ты не говорила нам, что у него ямочка на подбородке?
– Он всегда носит такой костюм?
Мей разрывалась между любопытством и гневом. Она выхватила у Айрин фотографию, бросила один взгляд на томные карие глаза и швырнула портрет, лицевой стороной вниз, в ящик комода.
– Никогда больше не произносите при мне его имя! – приказала она, когда, поджав губы, начала причесываться, перед тем как спуститься к обеду.
В следующую пятницу во второй половине дня – когда школьницы обычно ходили за покупками в деревню – Патти, Конни и Присцилла заглянули в цветочный магазин, чтобы оплатить счет.
– Два букета подсолнухов, один доллар, – громко объявил продавец из-за прилавка, и в этот момент за их спинами послышались шаги. Обернувшись, они увидели Мей Мертл Ван Арсдейл, также явившуюся, чтобы оплатить счет.
– О! – воскликнула Мей гневно. – Я могла бы сразу догадаться, что это вы втроем…
Она глядела на них мгновение в молчании, затем упала на скамью и уронила голову на прилавок. В последнее время она так часто проливала слезы, что теперь они хлынули вопреки ее воле.
– Я думаю, – всхлипывала она, – вы расскажете всем в школе, и все будут смеяться и… и…
Три члена комитета смотрели на нее с суровым видом. Слезы не могли тронуть их.
– Ты сказала, что Розали – маленькая дурочка и зря много думает о пустяках, – напомнила ей Присцилла.
– А он, по крайней мере, был настоящим, живым человеком, – сказала Патти, – пусть даже и с кривым носом.
– Ты по-прежнему считаешь ее дурочкой? – спросила Конни.
– Н-нет!
– Тебе не кажется, что ты гораздо глупее?
– Д-да.
– И ты извинишься перед Розали?
– Нет!
– Это будет очень забавная история, – размышляла Патти вслух. – Уж мы постараемся рассказать ее как следует.
– Вы просто невыносимы!
– Ты извинишься перед Розали? – снова спросила Присцилла.
– Да… если вы пообещаете не рассказывать.
– Мы пообещаем при одном условии – ты разрываешь свою помолвку с Катбертом Сент-Джоном и никогда больше не вспоминаешь
