хочу счастья! Я заплачу столько, сколько скажешь! И, пожалуйста! Вот – Он. Вот – счастье. А вот – поломанная рука. Запреты, ссора. Заказывали?
Звонила сейчас Алинка. Поболтали. Целый час, наверное. Телефон аж вспотел! Говорит, что я многому придаю слишком большое значение. Каким-то ненужным событиям и вещам. Что сама себе усложняю жизнь. Нет никакой расплаты, а только банальное стечение обстоятельств, с которым надо бороться. Как сейчас: не пускают в деревню, и что же? Подтянуть учёбу, не спорить с предками, они и отпустят. Сломал руку, никуда не выходит? Сами пойдём. Возьмём пацанов и пойдём к Магомету. Ты же гора, говорит. Будь выше обстоятельств. Как у неё всё просто! Я иногда завидую её суждениям, отношению к жизни. Сказала, чтобы я взяла себя, учебники в руки, и вперёд, кривые ноги! Насмешила меня. Представила, как они, ноги эти, бегут такие по улице, а за ними книжки и тетрадки…».
А оно ж, как назло, – ничего в голову не лезет!
Этилен, пропилен, сигма-связь,
Электронные облака.
За окном неба серая бязь,
Я от химии отвлеклась,
Я не слышу с урока звонка.
Логарифм, интеграл, упростить.
Возвести и, конечно, извлечь.
Я б и рада – на миг чтоб забыть
Твои взгляды, слова. Мне б – учить.
И тогда, ты пойми, гора с плеч.
Но сквозь формулы, сквозь уравнения,
Не сбавляя скорости мчит
Чёртов поезд любви. Без сомнения
Правит им машинист.
«28 октября.
С отцом помирились, ура! Шансы на поездку возрастают! Папа говорит, выпил, сорвался. Дочь выросла, а он к этому не готов. Просил прощения. Да я не могу на него долго сердиться. И ни на кого не могу. Мне их жаль почему-то. Бывает, мне гадости говорят, а мне их жаль. Ведь они от бессилия же. И время тратить на злость. Зачем? Нет, я позлюсь, конечно. А потом жалею. Их. Дурацкий характер!
Да, напостой забываю написать. Как-то встретили на вокзале наших. Димку, Славку и этого, который на дискаче приставал, Вадика. Ну, он в женихи набивался, «старый, лысый, беззубый». Мы пошли их с главного ж-д на пригородный провожать, по путям, между вагонами. Они остановились покурить и выпить пива. А тут менты. Блииин! Я испугалась, думала нас загребут. Но этот Вадим намолол им с три короба, что он нас знает, в одном доме с нами живёт, чуть ли не в одном подъезде. И он совершеннолетний, паспорт есть. Хитрый такой! Кажись, рупь дал, нас отпустили. «Берите своих баб и валите, пока мы не передумали». Только посмотрели так, будто мы неизвестно чем занимались. Как Ленин на буржуазию, посмотрели, чесслово! Если предки узнают, не видать нам деревни, как пить дать. Поедем или нет, вот в чём вопрос. Почти как у Шекспира!».
Осенние каникулы начались громко и страстно. Что там цыгане или бразильская Изаура? Их бубны, костры, интриги, страдания и рядом не стояли с ноябрьскими событиями в деревне. Пожалуй, только
