она сомневалась, что поступила правильно.
В курилку ворвалось трое девушек плюс-минус ее возраста. Все они были одеты так же нелепо, как и она: поношенные футболки и джинсы, но выглядели хуже. Ни одна из них явно ни разу не ходила в салон.
Не обратив на новенькую внимания, компания расчирикалась о своем.
Одна из девушек, смазливая такая блондиночка, хвасталась, что приготовила завтрак из яйца, сухарика и ложки порошкового молока. Для своего мужчины, естественно. И он сказал ей, «какая же ты охуенная хозяйка».
Алена в ужасе приоткрыла рот. Будь у нее такой вот мужчина, она бы поджарила ему на завтрак два яйца! Его собственные.
«Если мужик не может набить холодильник, – размышляла она, кусая фильтр сигареты, – зачем ей такой мужик?! Боже, господи, не дай мне так полюбить!»
Она еще удивлялась, как низко летают порядочные женщины, когда Хозяюшка вдруг спросила:
– Кто-нибудь может одолжить до зарплаты? Мне нечем заплатить за квартиру.
Аленина челюсть выпала.
– Ты платишь за квартиру? – вырвалось у нее.
Вопрос завис над курильной площадкой. Возлег на облаках дыма, как название «Симпсонов». Воцарилась звенящая тишина. На миг все застыли. Затем, одна за другой, в Аленину сторону начали поворачиваться головы. В воздухе пахнуло грозой. Аленино альтер-Эго вспомнило предыдущие воплощения, смоляные факелы, заостренные вилы селянок и вопль:
«Бей ведьму!».
Алена нервно сглотнула.
– Мы-и-и вместе пла-а-атим, – прокатила на языке Хозяюшка и очень нехорошо наклонила голову. – Пятьдесят на пятьдесят.
Не дожидаясь, пока она нацелит рога и скребнет и копытом, Алена заставила себя говорить.
– А-а-а, вот как. Прости, я не так тебя поняла, – промямлила она неуклюже. – Я думала, он живет за твой счет.
Алена скорее позволила бы проткнуть себя вилами, чем жить с постоянным парнем и самой за себя платить. Но вслух сказать не осмелилась.
– Естественно, нет, – сказала блондиночка. – Мы скидываемся.
– Понятно, – выдавила Алена.
Селянки переглянулись.
– Постой-ка, это ты – новенькая? – спросила стоявшая рядом с Хозяюшкой девушка в мешковатом свитере и толстых очках. – В спортивную? Вместо Ирки?
Алена кивнула.
Дура с яйцами
Врачи говорили ему: контузия легкая. Со временем все это пройдет. Возможно, прошло бы, Олег этого не знал. Когда, после возвращения в город, он узнал, что мать его умерла, Олег особо не заморачивался здоровьем.
Пил, принимал наркотики, пытался забыться, как только мог.
Затем эпилепсия, припадок, память наполовину стерта, он в госпитале, у его койки силит отец. Нет, не родной, не биологический. Тот, кого он, Олег, называл отцом. Муж его матери.
Кан. Дмитрий. Матрица.
– О,
