лето возвратилось…»Дрожа, я схватила
Павлика за руку
И закричала:
«Bravo!»
И вот так ты стал моим, моим
Принцем Ричардом!
Мама!
Но как же получилось,
Что я —
Ричард? Я был уже твой мушкетер!
Дорогой!
Наш последний поход в театр!
Прощание с Ленинградом!
Фонтанка… Шекспир… Черкасов!
Какое чудо… то, что мы его увидели!
Мама, я хочу быть… летчиком!
Не авиационным инженером,
Как отец, а настоящим пилотом,
Чтобы летать.
Я хочу летать.
Да! Мама любила меня странной,
Творческой любовью…
Ее знакомые друзья приходили в нашу келью
Пить ее морковный чай…
И говорили,
Говорили, говорили!
В воскресение у мамы был выходной,
И в этот день я был уже после
Моего больничного ковчега…
У мамы подруга
С именем очень похожим на древнеримское —
Агриппина Львовна.
Удивительное имя,
Никогда не слышал подобного…
Мне нравилось его произносить!
Агриппина!
Из Ленинграда!
Она не была молода,
Заходила в гости,
Узнать новости, которые еще не знала,
Попить маминого чаю.
Но Агриппина Львовна любила кофе!
Для Агриппины мама заваривала
Напиток на желудях…
Это и был – мамой изобретенный
Казахских степей кофе…
Агриппина Львовна
Выпивала пару чашек
Заваренных желудей с цикорием,
Набрасывала свою шаль…
Закуривала папиросу,
Дымя, выходила…
Возвращалась…
Опять говорила про то да се…
В это воскресение,
Спустя несколько дней,
По возращении
Из Кокчетава,
После того,
Как сняли мне повязку…
Агриппина Львовна пристроила
Свою шаль на спинку
Нашего декадентского венского стула…
(Где, интересно, мама нашла его?)
Агриппина Львовна наклоняется ближе к матери
И шепчет что-то, держа около своей щеки ладонь…
(Догадываюсь, что-то обо мне.)
И обращается уже ко мне:
Ах, Владимир, мой подраненный
маленький птенец,
Я забыла для тебя конфеты – карамель,
Купленные на Невском проспекте.
Люба, а правда, что
Его левый глаз теперь
Видит только 25 процентов?
Бедняжка…
Я в порядке, Агриппина Львовна!
Спасибо!
Да, я люблю карамель!
Ах, мой мальчик! Принесла тебе «Мурзилку»!
Почитай что-нибудь.
Для меня вслух!
Ты ведь уже знаешь буквы?
Попробуй, не стесняйся…
Спасибо,
