многих лет, сейчас, в эту секунду рушились! В том момент, когда казалось, что счастье возможно, что все сложности позади. Столько сил, столько борьбы и все в пустую…
Я крепко обняла мужчину, чтобы он не видел, как я плачу. Чтобы не рвать его сердце на части. Рыдала не от жалости к себе, я переживу то, что мне приготовила судьба. Я не хочу, чтобы это событие надломило его. Моего доброго, милого, великодушного мальчика.
Все двадцать минут, отпущенных мне, я обнимала Пьера. Он что-то говорил, гладил по спине. А я пыталась запомнить его голос, запах, тепло рук. Близкого, родного человека, в котором так нуждалась. Когда время вышло, я подняла голову и подарила прощальный поцелуй.
– Прощай, Пьер.
– Нет, нет, не говори так. До скорой встречи. Если ты не вернешься через год, я отправлюсь за тобой. Дай мне слово, что будешь писать, чтобы я знал, что с тобой все хорошо. – он смотрел мне в глаза, держа лицо в ладонях.
– Конечно. Конечно, буду писать.
– Пора. – подал голос дракон, стоящий сзади.
Я в последний раз провела рукой по щеке Пьера, развернулась и пошла за драконом.
– Долго нам добираться? – спросила у Калеса.
– Два дня на лошадях до границ и день до академии.
– Мне нужна бумага и ручка. – я решила, что ни за что не подвергну жизнь Пьера опасности. Я знаю, как быть. Видела в фильме. Я напишу ему письма. Двенадцать месяцев, двенадцать писем. Если почувствую, что мне угрожает опасность, найду способ отправлять их в определенные дни. Ты должен жить, Пьер, должен. Не подвергая свою жизнь опасности. За меня, за себя, за всех, кто потерял надежу и нуждается в том маленьком мальчике, который выстоял во время бури и прошел все испытания.
– Я предоставлю вам бумагу, но только после того, как разрешит глава делегации.
Я устало кивнула головой. Из меня как будто вмиг выкачали весь воздух. Мне не хотелось ни думать, ни бороться. Внутреннее опустошение выедало меня.
Вышли за ворота. Вся команда во главе с поломателем моей жизни уже сидела в седлах. Только одна лошадь стола без седока. Вариантов немного. Бегу либо я, либо капитан команды. Посмотрела на Калеса.
– Кто из нас бежит?
– Куда?
– Очевидно, что к вам. Я спрашиваю, лошадь одна, как поедем? По очереди?
Мужчина улыбнулся. Улыбнулся?
– Если глава разрешит, поедешь со мной.
– А если нет? Рядом побегу?
– Если нет, поедешь с ним.
– С кем?
– С главой. – мой зажигательный диалог с Калесом прервался резким отрывом от земли.
Через секунду поняла, что сижу боком рядом с главой делегации на лошади.
– Ноги раздвинь, сядь нормально.
НИКОГДА! Никогда в моей долгой жизни фразу «ноги раздвинь» не говорили с таким безразличием. Да даже не безразличием, а с легким раздражением. И не важен
