как, всё?
Она смущенно кивнула и спросила, чуть ли не шепотом:
– Что теперь делать с вашей майкой?
– Спрячь в трусики. Может ещё понадобится?
Девочка обрадовано затрясла головой.
– Ага, сейчас. Прикройте…
Анатолий опять повернулся к салону.
– Вот теперь всё! – повеселевшим голосом шепнула девочка сзади.
Она стеснялась смотреть в салон автобуса, и фигура благородного незнакомца была для нее, что скала.
– Спасибо вам! – сказала она, боясь поднять на него глаза.
– Пожалуйста, если есть за что? – улыбнулся парень, повернувшись к ней.
– Ой! Что вы! Ещё как есть. Я такого натерпелась…
Он надевал рубашку, запихивая её подол в брюки.
– Как же мне передать вам майку? – прошептала она.
Анатолий усмехнулся.
– Оставь себе на память. – Застегнув на три нижних пуговички рубашку, навалился на поручень рядом с ней. – Тебя как звать?
– Аня. Аня Шпарева. Запомните мой адрес, – и назвала ему уже знакомые координаты, те, которые он только что, минут пятнадцать назад, записывал в записную книжку. Хотел было тут же задать ей несколько вопросов, но вовремя сдержался. Надо вначале поговорить с заявительницей.
Но, видимо, его выражение лица её насторожило, и вызвало у Ани свой вопрос.
– Вам что, знаком наш адрес?
Он доли секунды помедлил и ответил:
– Нет. Просто совпадение. У меня родственники живут тоже под счастливыми номерами, только квартал другой.
Аня осмелела и теперь смотрела на него с обожанием. Что его несколько смущало. Даже скорее не это, а глаза – лучистые, открытые и взгляд мягкий, теплый.
– Одиннадцатый микрорайон. Следующий – двенадцатый, – объявил водитель автобуса.
На остановке ребята, поглядывая на интересную парочку, высыпали из автобуса и там, на площадке, похоже, продолжили обсуждение случившегося. Для них, видимо, подобное явление было чем-то диковинным, вызывающие похотливые, никчемные мыслишки. Собственно, и удивляться нечему, виной всему – наша непросвещенность в умах и отсюда, вполне естественные вещи не укладывались в них и сознательности не пробуждали.
Автобус удалялся и, девочка, глядя на мальчишек, с обидой сказала:
– Дураки, – глубоко с перерывом вздохнула, успокаиваясь после пережитого.
– Да, – согласился Феоктистов, отвлекаясь от своих размышлений.
Он улыбнулся ей и почувствовал, как по сердцу прокатилась волна нежности, как бывало к младшей сестре. Захотелось сказать что-то теплое, ласковое, успокаивающее, даже приобнять. Но спросил буднично:
– Ты откуда едешь?
– С водохранки. Там у меня и началось… Думала, успею.
– Это у тебя впервые?
– Ага. Пришли как-то вдруг неожиданно. Хотя и ждала давно.
