«Кольта 1911». Некоторые из-за внешнего сходства ошибочно полагают, что Токарев свой пистолет с того кольта и срисовал. На самом деле там от него только одна деталь в затворе. На самом деле за образец была взята неудачная и потому почти неизвестная модель «Браунинга». По сути, Токарев от неё только корпус и оставил, превратив в один из лучших пистолетов своего времени.
Бластер технов мне сразу понравился. Не только внешне. В руке он тоже лежал приятно. Однако тут меня ждало некоторое разочарование. Нет, стандартный бластер технов хоть и послабее магобластеров, да и заряда в обойме хватает на меньшее количество выстрелов, но сам по себе как оружие меня вполне устраивал. Огорчила память, подсказавшая, что у защитного амулета в кортике имеется один весьма специфический побочный эффект. Он отклоняет энергетические выстрелы не только когда кто-то стрелял во владельца, но и наоборот.
Нет, обратно свой собственный заряд, конечно, не получишь, вот только и о прицельной стрельбе можно сразу забыть, если в кого и попадёшь, то исключительно случайно, причём не обязательно во врага. Так что или-или. Или вытаскиваешь из ножен, и тогда ни в тебя никто стрелять не будет, ни ты. Да и вообще рядом тоже не стоит. Или прячешь волшебный кортик в ножны, которые его полностью экранируют.
– А какая хорошая идея была. Прикрылся ножиком и пали в супостата, так нет, придётся или фехтовать, или прятать, чтоб пострелять. Прав был кто-то из фантастов, утверждая, что лучше «калаша» человечество ничего не придумало и вряд ли придумает, поэтому его будут успешно применять даже в эпоху звёздных войн. Но местные, видимо, ничего подобного так и не изобрели, – рассуждал, обшаривая тела убитых мной технов в поисках запасных батарей-обойм.
Причём, что интересно, довольно привычно и умело обшаривая. Руки сами знали, чего и где нужно искать, делая это практически без помощи памяти.
– Полный прорыв обороны во втором, пятом, восьмом, тринадцатом, четырнадцатом и двадцатом секторах правого борта! – опять объявила капитан. – Полномасштабное вторжение по всему правому борту! Всем эвакуироваться в центральную часть и закрепиться там. Приготовиться к выполнению директивы один-семь-семь!
Что скрывается под загадочным номером сто семьдесят семь или всё же один-семь-семь, я, разумеется, не знал, и новая память по этому вопросу сотрудничать не желала. Но то, что нужно бежать в обратную сторону, причём более спешно, чем до этого рвался отражать абордаж, понял сразу. Тому, что не успел выполнить неведомый мне долг и вместо того, чтобы прорваться в самую гущу абордажа, убил двух технов, в свою очередь вырвавшихся вперёд, был откровенно рад.
– И вооружился, и имею шансы успеть убраться отсюда в центральную часть корабля. Пускай новая память опять молчит, но у меня ещё и задница есть, а она подсказывает – единица с двумя семёрками тут далеко не самое счастливое число. Даже очень не самое.
Я был уверен, что чутьё меня не обманывает, так как память хоть и молчала,
