тоже умница. Я столько на четвертом курсе не знал, – похвалил меня Артур.
На кафедре мы проработали около трех часов. Я очень устала, но мы повторили почти все.
Артур сказал, что это беспроигрышный зачет, но, когда узнал кому сдает наша группа, помрачнел, хотя ничего мне не сказал. Добавил только одно: «Не расстраивайся если не сдашь с первого раза. Я что-нибудь придумаю».
На улице было тепло, светило весеннее солнышко. Я подставила его лучикам свое лицо для весеннего поцелуя.
– Куда поедем? Я голодный, – он снова держал меня за талию, снова я была в плену его глаз, его рук, но даже в мыслях теперь не сопротивлялась этому.
– Я тоже, – отозвалась я.
– Тогда поедем в «Неву». Там и покушаем, и отдохнем, а потом где-нибудь погуляем, – предложил он.
– Поехали, – согласилась я.
Субботний вечер
После ресторана отправились гулять в Летний сад.
Я уже стала привыкать, что он держит меня за талию, реагировала только тогда, когда его рука сползала чуть ниже или поднималась чуть выше, поправляя её. Артура это веселило.
– Машунь, а почему я не могу обнять тебя так, как я хочу? Мы же не дети. Мы два взрослых человека и каждый из нас знает, что хотим мы одного и того же.
– А откуда Вы знаете, что мы хотим одного и того же. Чего хочу я, я знаю. А чего же хотите Вы?
Я понемногу училась разговаривать с ним, не краснея по поводу и без. А вот обуздать свое тело у меня еще не получалось. При каждом прикосновении руки Артура меня бросало то в жар, то в дрожь, я боялась, что это очень заметно и старалась держаться хоть на каком-то расстоянии, понимая, что это выглядит глупо…
– Чего хочу я? Быть с тобою рядом, дышать одним воздухом с тобой, ложиться спать и просыпаться в одной постели с тобой. Смотреть в твои голубые глаза утром, днем и вечером, всегда-всегда, а потом и в глаза наших детей… А разве ты этого не хочешь? – он внимательно смотрел на меня, а я тонула в омуте его глаз и молчала. – Только не говори: «Нет».
– Почему, Артур Ваграмович? Вы мне даже выбора не даете.
– Потому что твои глаза уже сказали: «Да». Глаза врать не умеют. Особенно такие… Или я не прав?
– Допустим Вы правы, Артур Ваграмович! И?
– И прекрати называть меня Артур Ваграмович! Для тебя я – Артур. Неужели это так сложно?
– Сложно…
– Что?
Он резко повернул меня к себе и поцеловал. Поцелуй был настойчивым. Это был наш первый такой поцелуй. Это был его поцелуй! Он завладел моими губами, требовательно раздвинул их языком, проникая внутрь и начиная медленно исследовать, не давая мне возможности отстраниться. Я поняла, что земля уходит из-под ног, что я попадаю в какой-то водоворот. Меня это напугало. И при первой возможности я отвернула лицо. Так меня еще никто не целовал, я даже представить себе не могла, что такое возможно.
– Машуня, что я делаю не
