клыки и острые когти, чувствовала его огненное дыхание. В эти минуты погони она сама испытала страх, который сегодня утром был у бедного зайки.
Еще долго гонял тигрозаяц лису по всей округе на радость лесным обитателям, которых обидела или обвела вокруг пальца плутовка.
Увлекшись погоней, заяц не заметил, что пузатая черная туча, зацепившись за макушки сосен, накрыла весь лес.
Кап. Кап! Кап-кап! Упругие капельки быстро смыли полоски и клыки с тигрозайца. Раз! Два! Три! Страшный хищник снова превратился в обычного зайца, но от него продолжала убегать страшная лиса. Где еще такое увидишь?
Наконец плутовка обернулась и обомлела: вместо зубастого тигра за ней гнался трусишка-заяц, который боится даже собственной тени. От такой неожиданности лиса остановилась, она никак не могла понять: куда исчез злой тигр и откуда взялся заяц?
Длинноухому только это и надо. Воспользовавшись недоумением лисы, он быстро скрылся среди зарослей папоротника. Сороки-белобоки, что видели преследование зайцем лисы, сразу разболтали об этом всему лесу.
Все обитатели леса, от медведя до трясогузки, стали смеяться над хитрой лисой и хвалить храброго зайца.
Смех оказался сильнее острых зубов – рыжей плутовке ничего не оставалось, как, спасаясь от обидных насмешек, уйти из леса подобру-поздорову. Да так она в чужих краях и сгинула. А заяц стал героем, все лесные обитатели почтительно с ним здоровались и часто расспрашивали, как он умудрился устроить такую взбучку зубастой лисе.
Ушастый хвалился и порой привирал, что опять может легко превратиться в тигрозайца, который задаст шороху любому, даже самому топтыгину.
В лесу только лесовик Муся знал всю правду о тигрозайце и посмеивался над разговорами лесных жителей о неведомом в наших краях свирепом хищнике.
Лесовик и Метелица
Заспорили однажды Дед Мороз и Метелица, кто из них больший зимохвал и для Седой Зимы важнее и необходимее. Никто друг другу не хотел уступать. Метелица вообще обиделась, взяла да и заперлась в своем дворце на семь железных замков, закрыла семь кованых засовов: не войти к ней и не выйти от нее, не докричаться и не дозваться.
Оттого в ту зиму снега совсем не было, и осталась земля неприкрытой перед лютыми морозами. Леса и поля стояли замерзшие. Зябко было птице и разному зверю без снега, даже матерому волку без снежка тяжело выследить жертву, не зря говорится, что волку зима за обычай.
А Дед Мороз, как издревле заведено, кругом холодит и морозит, и в зимний холод всякий молод. Вначале лужи тонким ледком прихватило, а следом и пруд с речкой уснули под крепким панцирем. Трава пожухла и стоит вся в инее – неудержимо стынет земля. Ложились спать – была осень, а проснулись утром – зима. Чем бы закончилась бесснежная зима, известно только Весне-Красне, но, на радость всему живому, как-то серым декабрьским утром в дверь избушки лесовика, что спрятался в лесной глуши, кто-то постучал.
– Кто там? – спросонья спросил лесовик.
– Хватит
