корней березы выбрался шмель-трубач и, упершись мохнатыми лапками, зажужжал, вентилируя струей ветерка свою норку. Проветрив жилище, он оторвался от земли и басовой струной ввинтился в пространство. Без внимания к крапящим зелень ромашкам и василькам заложил вираж и с упругой тягой провесил курс на мощный запах пищи.
– Да будет свет! – возвестил владетельный сочный голос. И его обладательница распахнула окно. – Красота какая!
Окно служило, похоже, и дверью: двустворчатая большая рама размыкалась ключом, упираясь в низкий широкий подоконник, истертый наподобие порога; с наружи стены к нему были приставлены деревянные ступени.
Дом мягко врисовывался в пейзаж: желтый двухэтажный коробок под белым шифером. По сторонам подъездного крыльца выступали ложные дорические колонны, уподобляя сходство с дворянской усадьбой, где отставной офицер со вкусом проживает на лоне природы наследство жениных предков.
– Гулять! гулять! – запела женщина на разные голоса, как хор барышень-помещиц. Из глубины помещения ей вторила оживленная мужская переговорка.
– А что у нас, ребята, в рюкзаках… – мурлыкала женщина, совершая невидимые сборы. – Кто сегодня мой первый кавалер? Мм?
Из окна до березы блестела стальная проволока, натянутая на высоте человеческого роста.
Проволока напряглась, поскрипывая, и по ней выехал из окна весомый застиранный рюкзак. Лямкой он висел на крючке, вдетом в раздвоенный ролик, проворачивающийся с веселым писком.
Белая фигура возникла в темном прямоугольном проеме. Женщина спустилась по ступеням на траву и повезла рюкзак через луг. Медицинская шапочка была пришпилена к вороной гриве. Обтянутый халат круглился на откровенных формах. В плавном движении тело под халатом дышало.
Довезя рюкзак на певучем ролике до березы, она потянулась и пошла обратно, запустив:
– Следущи-ий! кричит заведущий!..
Синяя лаковая стрекоза прервала свой полет, спланировала на предмет и уселась, двигая прозрачными крылышками.
Из рюкзака торчала стриженая мужская голова.
– С благополучным приземлением, – пожелала голова, скосив глаза вверх. Выпятила нижнюю губу, дернулась и фукнула: – Пшла на хуй, сука.
Стрекоза переступила по волоскам, оскорбленно снялась и исчезла.
Визжа и раскачиваясь, как выползающая на-гора вагонетка с рудой, близился второй рюкзак. Медсестра остановила его метрах в двух, оценила интервал и двинулась за очередным.
– Доктор Ливингстон, если не ошибаюсь? – приветствовала первая голова, церемонно кивая. – Как вы перенесли путешествие?
– От этого скрипа уши закладывает, – пожаловалась вторая голова. – Телега-то опять немазаная.
– Это входит в программу. Звуковой фон – разнообразие: дополнительные раздражители.
– Вот именно, что раздражители. Колесо – оно требует смазки. Каши маслом не испортишь.
– Это ничего… главное – чтоб обувь была разношена и гвоздь в пятку не лез!
И оба подсмеялись
