поддержало его, так как Романовы входили в элиту русской аристократии, а Михаил приходился внучатым племянником Анастасии Романовой, первой жены Ивана Грозного. Кроме того, боярская группировка не отказалась от старой идеи – поставить на русский трон зависимого от нее монарха и тем самым ограничить самодержавный деспотизм. Один из влиятельных бояр-выборщиков утверждал: «Миша Романов молод, разумом еще не дошел, и нам будет поваден».
Наверное, на Соборе проявлялись и корыстные интересы, велись и какие-то тайные переговоры, возможно даже, и заключались некие политические «сделки». Обо всем историки строят догадки уже давно, но именно догадки. Можно, конечно, допустить, что имели место распространенные при избирательной кампании различные махинации, в том числе и коррупционные. Но это всё из области предположений и поздних «логических» измышлений.
Ясно одно: каких-либо надежных документальных свидетельств ни о явной, ни уж тем более о закулисной стороне Собора практически не сохранилось.
Однако это – не самое важное. Абсолютизация любого из субъективных элементов, или даже их совокупности, ведет к игнорированию духовно-исторического содержания Русской истории. Думается, что только через православную оптику можно действительно полномерно узреть, воспринять и оценить то великое историческое событие.
Никогда не удастся выяснить, каким образом праведному Патриарху Ермогену открылась благодатность для Руси нового Царя в образе непорочного и не замешанного ни в каких боярских интригах отрока Михаила Романова. Но и сам этот факт, как и то, что 21 февраля 1613 года в Успенском соборе – перед главным алтарем Руси – имя Михаила Федоровича Романова было единогласно утверждено, – в том явлен был знак особой Божией благодати Руси.
Дважды до того: и в 1598, и в 1606 годах – Соборами Земли Русской провозглашался Царь, и дважды этот выбор оказывался неудачным. Подобные ошибки слишком дорого стоили, и об этом все знали. В 1613 году априори никакого бесспорного фаворита не существовало.
Стоит особо подчеркнуть, что речь шла не о «выборе» как некоей механической процедуре получения максимального числа голосов тем или иным претендентом, а об установлении «достойности».
О православном восприятии процедуры цареизбрания очень точно написал генерал М.К. Дитерихс (1874–1937), занимавшийся расследованием обстоятельств убийства Царской Семьи в Екатеринбурге в июле 1918 года. Он составил об обстоятельствах того злодеяния подробный отчет. Одновременно генерал провел историческую реконструкцию народных представлений о Царской власти, в системе понимания которых события 1613 года имели сакраментальное значение.
«К Михаилу Федоровичу Романову, – писал М.К. Дитерихс, – нельзя применить определения, что он был «выборный царь», так как те действия, которые имели на Земском Соборе 1613 года, совершенно не подходят к понятиям о «выборах», установленных правилами и тенденциями современных «гражданских
