не жалуется.
Камни перемололи в специальных ступках, коих у Руля имелось аж шесть штук и все помечены, каждая своим цветом. Миксовать нельзя, даже в малых пропорциях может быть опасно. Затем на карандаше мы накрутили трубочек из цветной бумаги, закрепив их скотчем. Один край завернули по типу конфеты, всыпали порошок и точно так же поступили с другим краем.
– Вот и всё, – с довольной рожей бросил последнюю трубочку Руль. – Делов на пятнадцать минут.
– Значит, из одного камня можно сделать три дозы? – в который раз уточнил я. – А если, к примеру, весь в одну запихать?
– Понтов не будет, – усмехнулся тот. – Это уже годами рассчитывалось. Чем меньше доза, тем короче срок действия, но одна треть, это максимум, на пять минут в среднем. Вдуешь весь камень, получишь эффект на те же пять минут.
– Понятно, – кивнул я и взглянул на экран телефона. – Пора вроде.
– Да, пойдём, – согласился Руль, – а то опять ныть будет. Ты, кстати, подумай насчёт прописки, вчера место освободилось, Кляксу красный столбом фонарным упокоил.
– Извини, но у меня совсем другие планы, – покачал я головой. – Вот найду Ольгу, тогда и буду думать.
– Дело твоё, – усмехнулся Руль. – Если нравится лазить по городу, рыскать как пёс, пожалуйста. На твоё место быстро желающие найдутся.
Мы вышли на улицу, и я поёжился, представив себе, что ближайшие четыре-пять часов я буду валяться в лужах, под этой мерзостью, что без перерыва льётся с неба.
У ворот уже скопились люди и машины, которые дожидались своей очереди на выезд. Кто-то курил, кто-то, как Руль, хлебал пиво, но в целом настроение было нормальным. Мрачных лиц почти не видно – действительно, что ли, привыкли?
Вой за стенами стих, но ворота всё ещё не открывали, видимо, твари не попрятались окончательно. Интересно, чем они питаются днём, когда людей вокруг нет? Ну не сами себя же они жрут, ведь после смерти они испаряются. Задавать этот вопрос не хотелось, к тому же Куль действительно пребывал в ужасном настроении. Хаму, похоже, вообще всё до лампочки. Кстати, а почему «Хам»? Человек-то он, вроде, вежливый.
– Руль, – тихонько обратился я к самому адекватному товарищу, – а почему Хам?
– Хамелеон потому что, – усмехнулся тот. – Он никогда цвета не повторяет. Вот сегодня, зуб даю, он или красный, или зелёный выберет.
– Понятно, – кивнул я, – а «Руль»?
– Ха, да это вообще угарная история, – тут же оживился он. – Короче, ехали мы с парнями с очередной «нычки» и тут на нас четверо красных прут. А грязища, скользко – как всегда. Ну я, значит, газ в пол, думаю, сейчас как рубану им по ногам, а дальше разберёмся. А Буханку юзом повело и вместо одного, я троих подсёк, и машина встряла. Вот пока парни из окон их добивали, четвёртый по нам ввалить успел. Как итог, кабина в щепки, машина на боку, а у меня в руках только руль остался. Как вообще в ту ночь выжил, даже и не знаю. С тех пор кличка прилипла.
– Понятно, – кивнул я. – А здесь у всех клички?
– Да,
