Вам нужно будет самой готовить, кухня вон там. Не нужно рассчитывать, что мы будем все время есть вместе. Мы стараемся обходиться тем, что сами выращиваем. Но этого на всех не хватает, по крайней мере пока не созреет урожай. Вам придется самой о себе заботиться в нерабочее время.
– Ничего страшного.
– И не покупайте себе еду в Хеппи-Кэмпе или в других местах поблизости.
Как по команде, мой живот начинает бурчать от голода:
– Где же мне покупать продукты?
– Мы закупаемся в Ашленде.
– Это где?
– В Орегоне, – отвечает она, при этом ни один мускул не дрогнул на ее лице.
– А разве это не далеко отсюда?
– Всего в трех часах езды. Раз в неделю мы выбираемся пополнять запасы. Эмметт как раз сейчас там, навещает друзей, вернется через пару дней. – Эмметт – это твой отец. – Я не собираюсь отдавать свои кровные здешним людям или правительству Калифорнии. Да и вам не нужно крутиться в Хеппи-Кэмпе. Не нужно разговаривать с местными.
– Почему?
– Вам нравится общаться с кучкой обманщиков?
– Нет.
– Здесь у нас есть все, что вам нужно.
Все, что есть у меня в машине, – это пачка острых читос. Еда мне нужна, и чем скорее, тем лучше, но я боюсь что-то сказать. Боюсь, что призрачный шанс получить работу, для которой я совершенно не гожусь, растает. Хотя, возможно, для этой работы не требуется ничего, кроме желания забраться в глушь, исчезнуть.
На квадроцикле мы возвращаемся к моей машине, я пересаживаюсь в нее и еду за твоей матерью к домику для персонала. Тот оказывается темной лачужкой, которая сикось-накось стоит на ярко-зеленой полянке из ядовитого плюща. Домик пропах крысиным пометом, я чувствую это, едва выйдя из машины.
– Мы, разумеется, вас не ждали. – Она открывает дверь-сетку, и та слетает с петель. – Мы тут не запираемся. Нет смысла. В этих краях, если кто-то захочет пробраться внутрь, замок его не остановит.
Мотор она не глушила. Сразу при входе в дом попадаешь в гостиную, в которой стоит старинная печка: «Не советую ей пользоваться, если только не хотите поджариться». Она щелкает выключателем, и ничего не происходит: «Попрошу Эмметта разобраться».
С заходом солнца у нее, похоже, закончились силы, и она с раздражением показывает мне разные комнаты и указывает на ту, где мне остановиться: «Вам стоит выбрать эту комнату. Ванная прямо за этой дверью».
Она показывает мне кухню и кладовку с одеялами: «Отопления нет».
Все вокруг покрыто толстым слоем пыли, на полу следы ботинок: «Прибраться сможете сами. Бесплатно, разумеется».
Между оконными рамами россыпью лежат трупики мух и красно-черных жуков, в каждом углу и даже на швабре – паутина. Пока мы ходим по дому, над головами не стихает шуршание, и я понимаю, что это скребутся мыши или крысы, но твоя мать не обращает на это внимания.
– Ну вот и все. –
