стать публичным человеком? Надо ли стремиться к известности, если я ненавижу все, что к ней прилагается?
Теперь Лайла забирается на меня.
– Увы, без присутствия в интернете у тебя никак не получится продавать музыку. А психи идут в комплекте с успехом. – Она целует кончик моего носа. – Вот прославишься и заработаешь достаточно денег, чтобы нанять кого-то отгонять троллей. Тогда не придется иметь с ними дела самому.
– Хороший стимул, – отвечаю я. Впрочем, у меня и сейчас достаточно денег, чтобы нанять кого-то вести аккаунты в соцсетях. Мы с Лайлой до сих пор не обсуждали мои финансовые возможности. Она по-прежнему считает меня голодным музыкантом, однако все равно любит так, словно я могу подарить ей мир. Как же приятно сознавать, что тебя любят за то, какой ты есть, а не за то, сколько ты стоишь!
– Самый хороший стимул для тебя – это я! – смеется Лайла. – Вот потому ты меня и любишь.
– Вот потому я тебя так сильно и люблю. – Мы целуемся. Однако теперь я встревожен.
Сперва Лайла мне просто нравилась. Она притягивала меня; тревога никак не вязалась с этим чувством. А в последние недели я начал всерьез беспокоиться.
Тревога – вот в чем единственное отличие между тем, когда девушка тебе нравится, и тем, когда ты эту девушку любишь.
Нужно ли говорить ей, чтобы проявляла осторожность во время моего отсутствия, потому что теперь я беспокоюсь еще больше? Я был бы рад, если бы она без меня никому не открывала дверь. А еще лучше – вообще удалила свои аккаунты из соцсетей. Но Лайла взрослая женщина, и я предпочитаю помалкивать.
Не знаю, отчего мне так не по себе – ведь сейчас, по существу, я ничего из себя не представляю. Неофициальный фан-клуб и пять тысяч подписчиков… Да кто я вообще такой? Пара комментов в Сети от горстки фанатов – было бы от чего волноваться сверхзаботливому бойфренду! К тому же я установил в квартире сигнализацию и включу ее на время своего отсутствия. На всякий случай, для самоуспокоения.
– Через два часа встреча с Гарреттом. До того надо принять душ и собрать вещи.
Лайла целует меня и соскакивает с постели.
– Я разогрею в духовке замороженную лазанью, чтобы ты поел до отъезда. Как насчет чесночного хлеба?
– Положительно.
Она прикрывает дверь спальни, а я неохотно направляюсь в ванную.
Может, завести собаку? Сторожевую. Например, немецкую овчарку. Тогда мне будет спокойнее оставлять Лайлу одну.
Я включаю воду, снимаю футболку и начинаю расстегивать джинсы. В этот момент раздается стук. Вообще-то мы с Гарреттом договорились встретиться у него дома. Наверное, не вытерпел, сам пришел.
– Открою сам! – кричу я из ванной. После тех комментов мне и правда не хочется, чтобы Лайла подходила к двери. К тому же Сэйбл знает, где я живу; она спала в моей постели.
– Уже открыла! – кричит в ответ Лайла.
Я хватаю футболку и снова надеваю ее через голову,
