Ты врубаешься, что из-за тебя мне пришлось оставить ребенка, которому еще нет и полугода, дома одного с отцом?!
– Оля, потише, не груби Свете, – попыталась успокоить разбушевавшегося зверя мама.
– Оль, правда, надо быть сдержаннее, ей и так сейчас сложно, – поддержала маму Алиса.
– Что ей сложно?! Быть бухой на спизженные деньги?! Что тут сложного?!
– Ольга, иди ты на хуй! – закричала я. – Убирайся из моего номера, я тебя сюда не звала. Я звала Алису. Зачем вы пришли? Чтобы вывести меня еще больше? Я и так на взводе, мне этого не надо! Убирайтесь отсюда, биомусор! Оставьте меня одну с моим доктором Алисой! Я хочу побыть с ней наедине!
– Мы никуда не уйдем! – заорала сестра, надвигаясь на меня, и в этот момент я почувствовала такую концентрацию ненависти и злобы, что забилась между стеной и кроватью, скрючившись так, чтобы легче было переносить удары, которые не заставили себя ждать.
– Ты виновата во всем! Из-за тебя мне пришлось оставить дома голодного ребенка! Ты выводишь маму, которой уже не так мало лет! – на меня продолжал сыпаться поток негатива вместе с ударами. Наконец сестру оттащили.
– Биомусор, выйдите из моей комнаты! Это МОЯ комната! Я уже сбежала от вас, потому что вы меня все достали! Зачем вы пришли сюда?!
– Ты гребаная сучка, заткнись! Ты расстраиваешь маму!
– Ты расстраиваешь меня! Убирайтесь! Биомусор! Пусть Алиса останется со мной, я не хочу вас видеть! Только мой доктор будет со мной!
– Ольга, нам лучше уйти, пусть поговорит с Алисой, – настаивала мама.
– Да пошла она! Сука!
– Пошла бы ты!
– Ольга, идем, – это снова был голос мамы, и хотя я видела на лице сестры выражение самой искренней злости, ей однозначно хотелось врезать мне еще, они наконец-то ушли.
– Алиса, почему?! Я же им ничего не сделала!
– Они волнуются за тебя и волновались все эти дни.
– Они могли бы приехать сюда когда угодно и повидать меня, я не скрывалась. Зачем приезжать сейчас?! Чтобы побить меня? Я, честно говоря, не была к этому готова! Сейчас напишу Матвею, подожди!
– Кто такой Матвей?
– Матвей – мой батлер, мой личный дворецкий, – ответила я, отправляя Матвею стикер, изображающий Елену Малышеву, которая прикрывает лицо рукой, – знак того, что мне нужна медицинская помощь. Батлер не отозвался, хотя должен был быть на работе.
– Света, ты очень похудела. Что с тобой?
– Я не знаю, я не могу есть, еда мне противна! Я не знаю, что со мной происходит! Я знаю только, что стены здесь очень приятные, я по ночам обнималась тут со стенами. Посмотри как! – и я стала с остервенением обнимать стену, пытаясь показать, насколько я ее люблю.
– Слушай, может, мы все-таки закажем тебе что-нибудь поесть? У тебя прям
