спрашивать меня об этом. И я имею в виду не в принципе навсегда или раз в неделю. Я имею в виду каждый час каждого чертова дня. Но ничего из этого я не произношу. Естественно, нет.
– Да. Да, все нормально. С поездом все получилось прекрасно.
– Мы рады. Твой папа опять поехал на работу, наверняка наберет тебе позже.
– Нет, нет! То есть… это не обязательно. Лучше передай ему, что все хорошо. У меня еще кое-какие дела, и надо сначала сориентироваться.
– Я передам, солнышко. Ну, как тебе общежитие?
– Общежитие? – Поморщившись, я озираюсь в комнате – это что угодно, но только не общежитие – и судорожно соображаю, как бы соврать, чтобы не соврать. В результате я описываю общежитие, вспоминаю картинки и сведения из интернета, а еще рассказы Джун, которая прожила там некоторое время.
– Звучит замечательно. Уютно. Вся мебель правда подошла в комнату? – В мамином голосе звучит скепсис.
– Конечно, подошла. Первую партию уже доставили, скоро буду собирать. – Ложь лишь наполовину.
– О! Отличные новости. Непременно пришли нам фотографию, когда все расставишь. Я уже по пути домой сказала твоему папе, что мы должны приехать к тебе в гости перед летними каникулами.
Простите, что? Нет!
– Эээ… да, ну… давай обсудим это в другой раз. Я планирую вернуться домой на каникулах, а сперва обжиться тут, и на следующей неделе начинается этап предварительной подготовки. Пока я не знаю, какие курсы буду посещать и насколько высокой окажется нагрузка. – Опять соврала. У меня уже давно есть расписание, но нельзя допускать, чтобы родители заявились сюда как снег на голову.
– Ты права. Поговорим об этом спокойно через несколько дней.
– Мам, я серьезно. Никаких внезапных визитов, – очень выразительно подчеркиваю я. Не только потому, что мне это важно и сам звонок меня нервирует, а еще и потому, что это приводит меня в бешенство. Они никогда не навещали Купа. Даже не собирались. Да они теперь вообще не признают, что у них есть сын. Порой мне хочется наорать на родителей и трясти их так долго, пока не поймут, что их потребности и мои – не одно и то же.
– Зоуи! – Тон у нее изумленный, практически возмущенный. – Что такого плохого в том, что нам хочется провести с тобой время и проведать тебя? Мы лишь хотим убедиться, что с тобой все хорошо, и больше ничего. – Мне не подобрать слов, чтобы описать, как сильно приходится прикусить себе язык, чтобы не наговорить того, о чем я потом пожалею.
– Знаю. Но сначала дайте мне немного времени привыкнуть.
– Конечно… Я хочу сказать… Нет проблем. – И мне моментально становится совестно, потому что я замечаю, как погрустнела мама.
– Ладно. Спасибо, – отвечаю я гораздо спокойнее. – Поцелуй за меня папу.
– Хорошо. Мы тебя любим.
– Я вас тоже, – глухо шепчу я. – Пока. – Кладу трубку.
Сотовый приземляется на матрас около меня, голова заваливается вперед, лицо прячется в ладонях, и я на мгновение закрываю глаза,
