ситцем и увешаны нашими рисунками, отчего даже в непогоду в ней было уютно. А кроме того, там находились наши любимые книги, множество игрушек, кукольная мебель, поэтому мы предпочитали детскую особой комнате для занятий – «классной комнате», как говорили родители. А в этой классной комнате мы занимались с учителями арифметики и французского, которые готовили брата к гимназии.
Итак, мы спокойно рисовали – Борис особенно любил это занятие, да и получалось у него отменно, – а мисс Мур помогала нам и одновременно приглядывала за Шурой, которая сидела на полу и увлечённо складывала деревянные кубики в башню. Всё шло тихо и мирно, пока мисс не подсела к брату, чтобы подправить его работу. Борис, как всегда, был нетерпелив; понаблюдав несколько мгновений, с криком: «Теперь я сам!» он торопливо потянулся обмакнуть кисть в краски и не заметил, как размазал рукавом рисунок, заодно перепачкав стол и одежду.
Я поспешно отставила краски в сторону. Брат сокрушённо рассматривал испорченный рисунок и грязный рукав, затем вскинул на мисс глаза.
– Я не хотел, – пробормотал он. – Вот теперь придётся всё переделывать… Пожалуйста, извините меня, мисс, я очень сожалею.
– Вот вечно ты торопишься… – начала было я, но замолкла.
Мисс Мур смотрела на рисунок и замаранный рукав рубашки, точно это были её потерянные навсегда сокровища, затем топнула ногой.
– Гадкий мальчишка, да ты нарочно решил изводить меня сегодня? Почему ты так отвратительно себя ведёшь? Смотри же, ты заслуживаешь наказания! – закричала она.
– Мисс, я не нарочно, – прошептал Борис. – Простите, ради бога, если я огорчаю вас…
Я заметила в его глазах слёзы, и у меня в носу защипало.
– Вон! – взвизгнула мисс. – Иди в коридор и стань в угол.
Брат кинулся вон из комнаты. Шурочка съёжилась и смотрела на мисс полными ужаса глазами, а та сидела, уставившись на стол, где лежали кисти, краски, карандаши… Мисс точно была в каком-то оцепенении, и когда я окликнула её, не отозвалась. Мне стало сильно не по себе при виде её остановившегося взгляда, я тихонько встала из-за стола и вышла в коридор к брату. Рядом с ним я увидела разгневанную няню, которая вознегодовала, узнав, что гувернантка выставила Бориса из комнаты.
– Всё хозяйке расскажу, – ворчала сквозь зубы Егоровна. – Ишь, волю какую взяла, над детками нашими тиранствовать!
– Лиза, я, верно, чем-то досадил мисс Мур? – тихо, с тревогой спросил Борис, когда няня удалилась. – Только чем, я не знаю!
Мы пытались припомнить, не было ли вчера или третьего дня каких-то недоразумений. Всё, однако, было как обычно – за исключением визита Человека со смущённым лицом, о котором мисс начисто забыла.
– А если не забыла? – предположил Борис. – Хотя, если и так, что с того? Я-то чем перед ней провинился?
Я уныло пожала плечами. Первый раз мы наблюдали мисс Мур в столь странном
