и многому научиться, чтобы потом наслаждаться жизнью. Но почему-то люди не умеют получать от жизни удовольствие. Я не такой.
– Но разве не удовольствие видеть, что мой сын уже интересуется важнейшими вопросами человеческого бытия? Не зря ты уже больше года умеешь читать по-русски и по-английски. Ты уже немало узнал, но ещё не понял, что самое большое удовольствие в жизни доставляет возможность радоваться успехам своих детей. Вот ты у нас с мамой не по годам развился, хотя не все твои выводы нас радуют. Но ты ещё даже в школу не ходишь, а когда пойдёшь, многое поймёшь.
У входа в подъезд соседка этажом выше Марианна Филипповна выкатывала коляску с младенцем и мешала войти. За ней стояла её дочь Ксения, мать младенца. Саша быстро задвинул коляску вглубь и вошёл, за ним в подъезд вошёл его отец. Марианна Филипповна пробурчала что-то по поводу «невоспитанности некоторых жильцов», а Саша ответил ей таким презрительным взглядом, что она негромко сказала:
– Не человек, а какой-то вурдалак растёт.
– За вурдалака могу и в морду дать! – ответил ей Саша, а его отец сделал вид, будто не расслышал, и быстро пошёл вызывать лифт. Мать и дочь онемели от неожиданности.
– Саша, зачем ты так сделал? Разве не надо было придержать дверь и дать им вначале выйти вместе с коляской?
– Я сделал именно так потому, что мне вначале надо войти, а остальные пусть выходят только после того, как я вошёл. Я не люблю пускать вперёд других.
– Но когда-нибудь тебя за такое поведение накажут и заставят пропускать вперёд женщин и детей.
– Я сумею заставить других жить по моим правилам!
– Сашенька, пойми же, что таких упёртых нахалов, как ты, либо обязательно перевоспитывают, либо в конце концов в тюрьму сажают. Я не хочу видеть тебя в тюрьме. Пока ты многого не понимаешь, но скоро тебе придётся стать другим, иначе быть беде!
Нервы Евгения оказались напряжёнными до предела. Он снова закрыл глаза, досчитал в уме до десяти, как ему рекомендовал невропатолог, потом сказал:
– Учу тебя, учу, а ты опять за своё. На сегодня с меня хватит!
Евгений ушёл готовиться к завтрашним лекциям, а Саша направился к своей книжной полке. Он уже пристрастился к чтению и с удовольствием тренировался в этом новом увлечении. Евгению это тоже не нравилось в сыне. Он помнил, как в детстве ненавидел чтение, и, хотя впоследствии стал читать исключительно быстро, даже на английском, который ему дался на удивление легко, всё же в душе презирал книги, а вот компьютер сразу полюбил.
2. Кинозвезда второго плана
Быстро летели годы, сын рос и взрослел, не меняя своих привычек и лишь всё более закрепляя их в своём характере. Родители в целом не имели причин для тревог за сына. Саша приносил из школы преимущественно отличные оценки, учителя им восхищались, а вот одноклассники его сторонились и нередко оставляли в одиночестве. Он с ними был безразлично вежлив, а если его пытались ударить или даже избить, Саша мог так сразить соперника своим холодным взглядом, что некоторых даже
