восторженно воспарила от одного лишь воспоминания о любимом муже.
Мышцы ее тела судорожно напряглись. Инга смотрела на приближающегося мужчину, не в силах отвести взгляд. Ей казалось, что она вся превратилась в слух, потому что больше всего на свете в тот момент ей хотелось услышать родной голос: «Привет, солнце! Как ты здесь очутилась?»
«Настоящее помешательство! – подумала она. – Да что же это со мной? Ну совсем слетела с катушек от переживаний: принимаю желаемое за действительное. И что дальше: во всех прохожих теперь буду видеть Глеба?»
Меж тем Инга заметила, что мужчину зацепил ее взгляд. Он мгновенно отреагировал и двинулся в ее сторону. При этом переливающийся диск солнца по-прежнему мешал ей рассмотреть незнакомца.
В голове уже просто рыдали строки:
Сколько бы я ни бродила по свету,
Тень моя, тень на холодной стене.
Нету без вас мне спокойствия, нету…
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Похоже, что нить накаливания внутреннего напряжения слишком долго была на пределе. Инга не дотерпела буквально несколько секунд. Она просто не дождалась того момента, когда мужчина выйдет из ослепляющего круга. Воздух вдруг застрял на входе в ее легкие, в глазах потемнело, к горлу подкатил ком, живот свело. Женщине стало настолько дурно, что ноги подкосились и она, еле жива, чуть не грохнулась на палубу.
Мужчина вовремя подскочил и помог ей присесть на скамейку.
– Здравствуйте. Как я вовремя, не так ли? – улыбнулся он.
Но Инга его уже не слышала, потому что потеряла сознание.
Очнувшись через несколько секунд, она ощутила, что одной рукой судорожно держится за скамейку, а другой нервно трет ни в чем не повинный лоб, при этом еще и глядя исподлобья на свой драгоценный мираж.
Вполне презентабельная внешность. Естественно, никакой это не фисташково-сероглазый Глеб, а какой-то незнакомый мужчина с темно-карими глазами. И, вообще, ничего общего у них нет, разве что контуры тела и схожесть некоторых движений.
Еще этот противный пронизывающий взгляд выпученных рыбьих глаз, от которого хочется подальше убежать.
«Как же меня так круто глюкануло?» – подумала Инга, а вслух еле слышно прохрипела: – Спасибо. Мне уже лучше… Глоток воды не помешал бы.
В этот момент, оторвавшись от группы своих товарищей, к ним подбежал пожилой китаец, явно озабоченный произошедшим. Похоже, он тоже заметил, как Инга в штопоре приземлилась на скамейку.
– Вё кейи бянг ни щеньми мя? – начал, было, он. Потом опомнился, что его вряд ли понимают и заговорил на корявом английском. – Что-о-о с вими-и-и майледи? Мочь ли я вим чем-то помогичи? Я можо лечи людь.
Инга благодарно посмотрела на китайца и глубоко вдохнула, готовясь
